Томас Метцингер - Наука о мозге и миф о своем Я. Тоннель эго

Мне в этих экспериментах нравится то, что они представляют собой редкий случай коммуникации между разными видами тоннелей. Когда спящий в лаборатории подает сигнал, намеренно переводя взгляд вверх-вниз, а бодрствующий ученый считывает показания аппаратуры, возникает канал связи между тоннелем сновидения и тоннелем бодрствования, который открыт для нескольких пользователей. Поскольку движения глаз, выполняемые телом из сновидения, функционально связаны с движениями физического тела, и видящий осознанное сновидение об этом знает, выстраивается мост между двумя тоннелями. В условиях эксперимента удается передать информацию из одного типа тоннеля осознаваемой реальности другому типу, созданному мозгом другого человека.

Необходимо больше экспериментальных исследований осознанных сновидений. Можно, например, допустить, что осознанность зависит от устойчивой функциональной связи префронтальной коры, в которой происходит организация когнитивного и социального поведения, а также располагаются исполнительные функции (управление с помощью воли), с другими отделами мозга, производящими сознательное Я в сновидении. Считается, что префронтальная кора организует мысли и действия согласно внутренним представлениям целей. Она также имеет дело с разграничением конфликтующих мыслей, планированием, оценкой последствий текущей активности, предсказанием возможных результатов, зарождением ожиданий и так далее.

Выходит, что существует общее свойство, которое может присутствовать или отсутствовать. Оно называется «ясность состояния», то есть знание того, в какой общей категории сознательных состояний вы находитесь. Психиатр и известный исследователь сновидений из Массачусетского центра психического здоровья Аллан Хобсон, автор книги «Сновидящий мозг», предполагает, что ясность состояния возникает, когда «обычно деактивированная дорсолатеральная префронтальная кора реактивируется, но не настолько, чтобы подавить поступающие к ней понтолимбические сигналы» 13. Возможно, именно эта часть мозга позволяет нам сверяться с собой, обеспечивая рефлексивное мышление. В тоннеле осознанного сновидения это ведет к восстановлению исполнительного контроля и возвращению полноценного действующего лица. Если Хобсон не ошибается, в тот момент, когда мы осознанно думаем: «Господи, да это же сон!» – я-модель сонного состояния подключается к префронтальной коре, делая возможным рефлексивное самосознание и восстанавливая когнитивную деятельность. Я нахожу весьма обнадеживающим, что молодой немецкий философ и психолог Мартин Дреслер продолжил эти классические исследования на более высоком технологическом уровне, чем внес большой вклад в выделение нейронного коррелята осознанных сновидений. Теперь немецкий психолог Урсула Восс вызывает осознанные сновидения прямой электростимуляцией 14.

Вот несколько вопросов для будущих исследователей: что именно происходит с осознаваемым Я при переходе от обычного сновидения к осознанному? Каковы в точности функциональные различия между я-моделью сновидения и я-моделью осознанного сновидения? Не возможно ли своего рода «осознанное бодрствование»? И что именно происходит при ложном пробуждении?

Ложные пробуждения, как мы видели, могут случиться с каждым. Это поднимает еще одну классическую проблему философии, а именно вопрос солипсизма (от латинского solus – один и ipse – сам). Как я могу опровергнуть гипотезу скептика, состоящую в том, что содержание моего собственного разума является единственным, о существовании чего я знаю, что это действительно существует? Как исключить возможность, что внешний мир – и в частности, другие мыслящие сознания – непознаваем и, возможно, вовсе не существует? Напоследок давайте рассмотрим один маленький мысленный эксперимент из области прикладной эмпистемологии тоннеля. Начнем с иллюстрации проблемы с помощью описания осознанного сновидения покойного немецкого исследователя сновидений Пауля Толи:

Посреди дороги на меня вдруг напал жуткий тип с палкой. Я сразу побежал, но он меня преследовал. Вдруг с тротуара мне крикнул маленький человечек, которого я вначале не заметил: «Посмотри на него повнимательнее! Такие персонажи существуют только во сне!» Я быстро оглянулся. Преследователь действительно не походил на обычного человека: он был очень высок и напоминал «рюберзаля» (горного духа из немецких преданий). Теперь мне стало совершенно ясно, что я вижу сон, и я с огромным облегчением продолжил бег. Потом мне вдруг пришло в голову, что необязательно бежать, что я могу поступить иначе. Я вспомнил, что собирался поговорить с кем-нибудь в сновидении. Поэтому я перестал убегать, обернулся и позволил преследователю приблизиться. Затем я спросил, что, собственно, ему надо. Он ответил: «Откуда мне знать? Как-никак, это твой сон, да и психологию изучаешь ты, а не я» 15.