Вадим Руднев - Новая модель реальности

Как же все-таки выглядит реальность в рамках ее новой модели? Есть ли там улицы, города, стулья, книги, великие писатели, мобильные телефоны и т. д.? Все это там есть, и ничего этого там нет. Повторюсь: элементами новой модели реальности являются не объекты, а процессы перехода, превращения, проникновения и отождествления. Например, элементом новой модели реальности является процесс превращения великого писателя в стул, на котором он сидел. Что это значит? На языке обыденной онтологии это не просто абсурд, а какая-то чушь собачья: писатель превратился в стул! А что если это стул, на котором сидел и писал свои романы Достоевский? Тогда можно сказать, что процессом превращения поэта в диван, на котором он лежал и писал свои стихи, будут стихи, написанные им, лежащим на этом диване. Вовсе нет. В новой модели реальности нет места таким аналогиям. Может быть, вмятина на подушке, на которой лежал поэт, когда писал свои стихи, расскажет больше, чем его стихи. Вздор! Как может рассказать что-то вмятина на подушке? В романе Ю. Тынянова «Смерть вазирмухтара» есть место, когда Чаадаев показывает Грибоедову место на стене, где сидел Пушкин и прикасался к нему головой. Напомним также финал следующего стихотворения Н. Матвеевой:

Как мы все-таки привыкли к материальному миру! Нам надо все обязательно увидеть услышать и пощупать. А что если в рамках новой модели реальности актуализируются какие-то совершенно другие рецепторы и другие чувства. Как можно увидеть, услышать или пощупать процесс превращения? Новая модель реальности аккумулирует невидимый, неслышимый, неощутимый мир. Рука в новой модели реальности не для ощупывания – она парит в воздухе. Нога нужна не для ходьбы – она болтается в воздухе. Ухо нужно не для того, чтобы слышать. Вы думаете, что когда Христос говорил: «Имеющий уши да слышит», он говорил о слухе? Нет, он говорил о расшифровке смыслов. В новой модели реальности есть только смыслы. Ср. следующий фрагмент поэмы Д. Самойлова «Последние каникулы»:

Каким образом можно ощутить превращение? Такого органа нет в обыденной реальности. Это чисто смысловой орган. Бессмысленно задавать вопрос, как он выглядит. Но иногда мы пользуемся им. Каким органом, например, можно ощутить отождествление: Я – писатель. Что это за тире, которое приравнивает меня к писателю? Я хорошо запомнил на всю жизнь тот миг, когда почувствовал себя писателем. Мне было лет десять. Я гулял в заброшенном саду, который примыкал к домику, где жил тогда мой отец со своей второй женой. Я не услышал никакого зова, я не увидел никакого знамения. Я просто почувствовал, что со мной что-то произошло важное и необратимое. И только потом, спустя годы, я понял, что это было мистическое посвящение в писатели. Это был момент, который мой друг, петербургский философ Б. Шифрин, называет расширительной интимизацией. Примерно то же самое должен был почувствовать в фильме «Зеркало» мальчик Игнат, когда по просьбе незнакомой дамы он вслух запинающимся детским голосом читал фрагмент письма Пушкина Чаадаеву. В это момент и произошло расширение – он почувствовал, что кроме него и его близких существует Россия со своей судьбой и что он – часть этой судьбы. Термин «расширительная интимизация», безусловно, применим к тому, что мы называем новой моделью реальности. Человек идет по улице и вдруг ни с того ни с сего чувствует, что «да ведь это жизнь, это моя жизни и все люди братья». Расширительной интимизизацией может быть также назван тот момент, когда Тедди из рассказа Сэлинджера, понял, что все кругом – Бог. Почувствовать, что все кругом Бог – один из способов приобщения к новой модели реальности. Есть ли другие способы? Я думаю, их множество. Когда я вспоминаю миг своего посвящения в писатели, я понимаю, что это было первое приобщение к новой модели реальности. Когда человек чувствует, что все люди братья, это тоже приобщение к новой модели реальности. Может быть, в этом состоянии Бетховен писал финал Девятой симфонии: