Дмитрий Атланов - Личность в Лабиринте

Таким образом, понятие «человек» должно быть определенным образом соотнесено с понятием Универсума. Из этого общего понятия выводятся любые отдельные понятия, конкретная определенность которых предполагает наличие оператора.

Современный исследователь сформулировал это условие так: «В ходе истории постепенно, но неизбежно меняется определившаяся связка бытие-человек,… будучи всегда взаимосоотнесены друг с другом, каждое из этих понятий влияет на образ другого, да и вообще неправильно здесь считать, что бытие определяет человека или наоборот, так как они возможны только в неразрывном единстве» .

Вскользь заметим, что это традиция русской философии, которая, к сожалению, все еще не получила широкого признания в нашей стране, не стала ведущим типом философствования. Более того, это вообще особенность русского языка, который по своей структуре изначально предполагает наличие оператора, определяющего возможные модальности слов и место их в предложении и, шире, вообще определяющего, дающего определения предметам.

Вернемся к логике. В логике проблема отношений между отдельным понятием и классом очевидной, в самом буквальном значении этого слова, стала в XVIII веке после работ Леонарда Эйлера. Именно Эйлер предложил вариант наглядного представления отношений между понятиями (круги Эйлера) . Это, кстати, фактически попытка формального выражения и анализа иных, несловесных (нелинейных) способов мышления. Важнейшим открытием в логике XIX века было то, что, прежде всего, реальное целостное человеческое мышление оперирует объемами понятий, их переплетениями, суммами и разностями, а сознание и вместе с ним язык, сводят объем к точке, локусу, и , соответственно, способны строить только связанные последовательности, линейные конструкции, которые и выражают себя в цепочках предложений. Это сформулировали в своих работах: Жозеф Жергонн «Эссе о рациональной диалектике» 1816 г., Джордж Бентам «Обзор новой системы логики» 1827 г., Уильям Гамильтон «Лекции о метафизике и логике» 1866 г., и многие другие авторы. На самом деле – это весьма значимый момент, поскольку при формулировании содержания понятия «человек» мы сталкиваемся как раз не с линейной, а с объемной структурой.

Если у Аристотеля и Гегеля в логическом суждении рассматривался переменный объем только субъекта суждения, то в логике реального мышления широко используются переменные объемы еще и предиката суждения. Неполный объем предиката не всегда высказывается в предложении явно, но часто подразумевается (вытесняется в бессознательную сферу). Это лишний раз свидетельствует о связи языка и, особенно, письменной речи преимущественно с сознанием.

Легко можно видеть, что все возможные формы суждения с целым и переменным объемом содержания субъекта и предиката исчерпываются восемью комбинациями: все А есть все В; все А есть некоторые В; некоторые А есть все В: некоторые А есть некоторые В; некоторые А есть некоторые не-В; некоторые А есть все не-В; все А есть некоторые не-В; все А есть все не-В. При этом содержательный смысл (структура тождества) последнего суждения соответствует структуре первого, хотя по форме представляет собой своего рода инверсию, выворачивание, замыкание на себя. Фактически в последнем случае происходит переход к другому понятию (все А = все не-В, все не-В перекодируется (в условиях реального мышления!) в С => все А = все С …и идет процесс построения новых, но формально идентичных суждений об А относительно С). Это тождественное преобразование, в ходе которого само содержание класса не изменяется, но изменяется его значение от отрицательного к положительному. (Не-существование не-мыслимо!) И этот переход одного значения к другому есть переход от одного состояния понятия к другому, его изменение, «пульсация», движение или развитие понятия. И вот как раз значение тесно связано с оператором, операционально. При этом новое понятие предстает как логически обусловленное, вытекающее из предыдущего, иерархически с ним соотнесенное. Кроме того, при таком рассмотрении отсутствует разрыв в движении понятия. Становится возможным рассмотрение человека как целостности, в единстве психического и физического, обходится знаменитое гегелевское: «Переход от меры к мере есть скачок».

Кроме того, и это важно, два крайних отношения в приведенной последовательности логических тождеств предстают как максимальные по объему поля (все А есть все В; все А есть все не-В). Первое утверждение «открывает поле», в котором происходит разворачивание некоторой последовательности элементарных рассуждений, траектории. Последнее высказывание открывает, выходит в пространство иных полей (поле все не-В может быть представлено и как поле С, и поле Р, и поле М и т.д.), в котором опять разворачивается траектория заключений (определений). Таким образом, в реальном мышлении человека, если рассматривать его как последовательность операций, происходит постоянный, циклически организованный переход от «полевого» рассмотрения предмета к «траектории». От линейного движения к объемному. В реальности происходит не просто линейное последовательное движение, но и процесс синхронного переструктурирования полей.