Жакоб Рогозинский - Джихадизм - назад к жертвоприношениям

К тому же термин «терроризм» кажется слишком общим и пространным, поскольку стирает любые различия между разными типами стратегий и практик. И узким тоже, не будучи применимым к государственному террору. Отсюда еще одна проблема: на уровне прессы и полиции на первый план выходят такие качества терроризма, как эссенциализм и постоянство; это дурная сущность, продуцирующая одни и те же эффекты. Тем не менее уличенные в терроризме и многочисленных убийствах движения часто бросают эту стратегию – ФАТХ Ясира Арафата, «Ирландская республиканская армия» (ИРА), «Страна басков и свобода» (ЭТА), «Революционные вооруженные силы Колумбии» (ФАРК) тому примеры. Их предводители время от времени добираются до власти и становятся уважаемыми главами государств, как это было в Алжире и многих других странах третьего мира. Спрашивается, может ли столь статичное понятие учитывать подобную смену условий и стратегий? Учитывая вышесказанное, мне кажется, что от использования этого слова лучше было бы отказаться. И все же сети, виновные в убийствах и нападениях, необходимо как-то называть. Я предлагаю определить их как диспозитив террора . Речь не о том, чтобы заменить одно выражение другим, но попытаться мыслить иначе: в терминах стратегий и диспозитивов.

Тот же Фуко отучил нас от таких якобы универсальных категорий с постоянным набором атрибутов, как Безумие, Разум, Человек и Власть, заменив их более тонким анализом с учетом диспозитивов – уникальных, подвижных и гетерогенных структур, которые соединяют в себе разнородные элементы (идеи, практики, знания, институты) и способны привлекать людей, чтобы те отдались им душой и телом. Будучи безусловным продуктом исторических обстоятельств, сталкиваясь с внутренним и внешним сопротивлением, переживая пертурбации, расколы и потери, диспозитив постоянно трансформируется, расширяет или сужает свое поле, модифицирует стратегию и дискурс, а порой распадается, чтобы потом собраться в иной форме. Автор «Надзирать и наказывать» предостерегает нас от ошибки приписывать власть исключительно органам государственного управления. Диспозитивы власти он описывает как многогранные структуры, выходящие далеко за пределы ее центрального очага и разветвляющиеся во всех социальных слоях вокруг бесчисленных очагов микровласти. Можно заключить, таким образом, что существуют диспозитивы террора, которые спускаются сверху как часть стратегии государства по подчинению населения, но есть и те, что рождаются внизу из движений сопротивления, пытающихся бороться с режимом, будь то собственное государство или иностранные оккупанты.

Как охарактеризовать такие диспозитивы более точно? Фуко различает диспозитивы исключения, примеры которых дают «Великое заточение» безумцев в эпоху Античности и прокаженных – в Средние века; и диспозитивы дисциплинарной нормализации, такие как тюрьмы и психиатрические лечебницы, которые приходят им на смену начиная с XIX века. Почему-то он не упоминает о существовании диспозитивов власти еще одного типа. Они не имеют целью исключать, нормализовать или контролировать, но только уничтожать. Такого рода диспозитивы работали во времена охоты на ведьм в XVI–XVII веках и, что ближе к нам, в ходе уничтожения армян, евреев и тутси. Их можно определить как диспозитивы гонения – с тем условием, что мы понимаем это слово в том смысле, какой оно имело в латинском языке: там persequi означало «неустанно преследовать, загнать до смерти». Гонение может быть направлено на отдельного человека или очень ограниченную группу; но когда оно вырастает до того, чтобы сделать своей мишенью целые нации, я предпочитаю говорить уже о диспозитиве террора

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Цит. по: Шмитт К. Теория партизана. Промежуточное замечание к понятию политического. М.: Праксис, 2007. С. 131. Перевод изменен.

Обе организации запрещены в РФ. – Примеч. ред.

Подозреваемые в нападении на редакцию журнала Charlie Hebdo 7 января 2015 года . – Примеч. пер.