Рене Декарт - Рассуждение о методе и другие сочинения

Здравомыслие (bon sens) есть вещь, распределенная справедливее всего; каждый считает себя настолько им наделенным, что даже те, кого всего труднее удовлетворить в каком-либо другом отношении, обыкновенно не стремятся иметь здравого смысла больше, чем у них есть. При этом невероятно, чтобы все заблуждались. Это свидетельствует скорее о том, что способность правильно рассуждать и отличать истину от заблуждения – что, собственно, и составляет, как принято выражаться, здравомыслие, или разум (raison), – от природы одинакова у всех людей, а также о том, что различие наших мнений происходит не от того, что один разумнее других, а только оттого, что мы направляем наши мысли различными путями и рассматриваем не одни и те же вещи. Ибо недостаточно просто иметь хороший ум (esprit), но главное – это хорошо применять его. Самая великая душа способна как к величайшим порокам, так и к величайшим добродетелям, и те, кто идет очень медленно, могут, всегда следуя прямым путем, продвинуться значительно дальше того, кто бежит и удаляется от этого пути.

То, что люди интеллектуально очень различаются и далеко не все проявляют здравомыслие – это наблюдаемый факт, и тем не менее Декарт утверждает, что здравомыслие от природы одинаково у всех. Дело в том, что Декарт не эмпирик, а рационалист. Если эмпирики полагали, что первично чувственное, то есть эмпирическое знание, то рационалисты, напротив, считали, что первично умственное знание, поскольку именно в уме мы находим критерии истины, удостоверяющие знание, полученное органами чувств. Но как можно доверять умственному познанию, если оно зависит от индивидуальных способностей того или иного человека? Однако если в основе умственного знания лежит логика, которая безотносительна к индивидуальным способностям, то тогда основанное на ней здравомыслие должно быть в равной степени присуще каждому человеку. Тогда неразумность можно объяснить неумением пользоваться разумом и правильно направлять мысли. Из этого вытекает задача философии – научить человека правильно пользоваться своим умом.

Что касается меня, то я никогда не считал свой ум более совершенным, чем у других, и часто даже желал иметь столь быструю мысль, или столь ясное и отчетливое воображение, или такую обширную и надежную память, как у некоторых других. Иных качеств, которые требовались бы для совершенства ума, кроме названных, указать не могу; что же касается разума, или здравомыслия, то, поскольку это единственная вещь, делающая нас людьми и отличающая нас от животных, то я хочу верить, что он полностью наличествует в каждом, следуя при этом общему мнению философов, которые говорят, что количественное различие может быть только между случайными свойствами, а не между формами, или природами, индивидуумов одного рода.

Дабы видеть границы собственных умственных способностей, нужна философская рефлексия. Применив ее, Декарт обнаруживает собственную ограниченность. Но за признанием, что он не считает свой ум более совершенным, чем у других, стоит философская убежденность в том, что разум устроен по таким законам, которыми в равной степени могут пользоваться все люди независимо от своих природных данных. Разум – это общее, что люди находят в себе, но, чтобы его раскрыть, нужен особый метод познания. Для тех, кто будет правильно совершенствоваться посредством этого метода, случайные различия в их индивидуальных способностях потеряют какое-либо значение.

Однако не побоюсь сказать, что, по моему мнению, я имел счастье с юности ступить на такие пути, которые привели меня к соображениям и правилам, позволившим мне составить метод, с помощью которого я могу, как мне кажется, постепенно усовершенствовать мои знания и довести их мало-помалу до высшей степени, которой позволяет достигнуть посредственность моего ума и краткий срок жизни. С помощью этого метода я собрал уже многие плоды, хотя в суждении о самом себе стараюсь склоняться более к недоверию, чем к самомнению. И хотя, рассматривая взором философа различные действия и предприятия людей, я не могу найти почти ни одного, которое не казалось бы мне суетным и бесполезным, однако я не могу не чувствовать особого удовлетворения по поводу успехов, какие, по моему мнению, я уже сделал в отыскании истины, и на будущее питаю надежды и даже осмеливаюсь думать, что если между чисто человеческими занятиями есть действительно хорошее и важное, так это именно то, которое я избрал.