Д. Кокшаров - Происхождение и сущность зла в свете Космософии. Часть 1. Христианские воззрения

Определённые шаги на пути к такому интегральному ви́дению можно отметить в концепциях Гностицизма, разрабатывавшихся известными гностиками первых христианских веков, против которых особенно рьяно выступали ранние деятели церкви. Одно из таких воззрений, а именно концепция знаменитого гностика Валентина, вкратце таково:

«Согласно учению Валентина, Отец, абсолютный и трансцендентный первопринцип, невидим и непостижим. Он сочетается со своей супругой, Мыслью, и порождает 15 пар эонов, в целокупности составляющих Плерому. Последний из эонов, София, ослеплённая желанием познать Отца, вызывает кризис, в результате чего рождаются зло и страсти. Изгнанная из Плеромы, София и её уродливые творения порождают низшую мудрость. В горнем мире сотворяется новая пара, Христос и его женская половина, Святой Дух. Наконец, восстановленная в своём изначальном совершенстве, Плерома порождает Спасителя, также названного Иисусом. Нисходя в дольние миры, Спаситель создаёт „невидимую материю“ с гилическими (материальными) элементами, происходящими из низшей мудрости, а из душевных элементов он создаёт демиурга, т.е. бога бытия. Последний не знает о существовании горнего мира и считает себя единственным Богом. Он творит материальный мир и соделывает, одушевляя их своим дыханием, две категории людей, „гилических“ (вещественных) и „психических“ [душевных]. Но духовные элементы, происходящие из высшей Софии, вводят себя в дыхание демиурга без его ведома и порождают род „пневматиков“ [духовных]. Для того, чтобы спасти эти духовные частицы, ставшие пленницами материи, Христос спускается на землю и, не воплощаясь в собственном смысле этого слова, открывает освободительное знание. Так, пробуждённые гнозисом, пневматики, и только они, возносятся к Богу» 28.

В данном гностическом воззрении мы видим, с одной стороны, уже понимание того, что всё, в том числе и тварное, космическое бытие, так или иначе создано при участии Истинного и Абсолютного Всевышнего Бога, действующего через Свои возвышенные Силы, а также того, что основа зла – не столько грех какой-то отдельной, сторонней сущности, сколько твоё собственное внутренне незнание, или неведение, относительно изначальной, чистой и совершенной Божественной Природы всего сущего, в том числе и всех существ проявленного творения. С другой стороны, здесь в некоторой степени ещё присутствует противопоставление последнему и, стало быть, наличествует доля двойственности, или дуализма.

Носители монистического валентинианского Гнозиса, судя по всему, были более снисходительны и к ступеням хиликов (плотских) и психиков (душевных), полагая их естественными стадиями духовного роста на пути к ступени пневматиков (духовных), а не сугубо демиургическими и дьявольскими, находящиеся на которых якобы не имеют никакой, даже потенциальной, возможности спасения ни при каких обстоятельствах, как, в противоположность им, считали дуалисты:

«Хотя контраст между пневматическим евангелием Павла и психической проповедью Петра остаётся фундаментальной предпосылкой их богословия, валентиниане, несомненно, признают на основании [стиха Послания Павла к Галатам] 2:8, что Один вдохновляет оба вида проповеди. Как представляется, некоторые из них ожидали, что и психики в конце концов достигнут совершенного гнозиса и познают истинного Отца. Среди общины психиков те, кто понял, что Павел получил более высокий гнозис, чем их собственный, подали ему „десницу общения“, очевидно обозначая его особую ответственность перед „теми, кто справа“, пневматиками „язычниками“, как сами они приняли на себя ответственность проповедовать „тем, кто слева“, „обрезанным“ психикам (2:9). Они только напомнили Павлу, что он должен „помнить нищих“, то есть, очевидно, о психиках среди его слушателей; поэтому, говорит Феодот, он с готовностью проповедовал „двумя различными способами“, одним для пневматиков, а другим для психиков» 29.

Есть также основания полагать, что небезызвестный религиозный деятель Маркион, автор «Антитез», наделавших в своё время в христианских кругах много шумихи из-за противопоставления в них изначального и наивысшего Бога, которому, по его мнению, учили Христос и Павел, второстепенному богу, описанному в Ветхом Завете, коему поклонялись остальные апостолы, не понявшие Христа, обыкновенно не относимый учёными кругами к гностикам (что, с нашей точки зрения, несправедливо), также был более или менее интегрально ориентированным мыслителем или, по крайней мере, имел склонность к подобному, а не закоренелым дуалистом. Намёки на это мы находим, в частности, между строк в огульных «свидетельствах» раннехристианских церковных «ересиологов», где они упоминают, что творца мира Маркион считал лишь производным и несовершенным в сравнении с Изначальным и Запредельным Богом, а не однозначным демоническим злом 30.