Василий Налимов - Прошлое в настоящем

Субатомные частицы не существуют в определенных местах, а скорее обладают, по выражению Гейзенберга (1963), «тенденцией к существованию». На уровне атомов события не случаются с безусловностью в определенное время, а скорее имеют «тенденцию происходить». Генри Стэпп (1971) подчеркивал, что эти тенденции или вероятности не есть вероятности «вещей», а скорее вероятности «взаимосвязей». Любой наблюдаемый «объект» атомного мира создает промежуточную систему, связующую подготовку эксперимента и последующие измерения. Он начинает существовать и получает смысл только в этом контексте – не как изолированная сущность, а как взаимодействие между процессами подготовки эксперимента и измерения. Свойства объекта не могут быть определены независимо от этих процессов. Если процесс подготовки или измерения модифицируется, то и свойства объекта также подвергнутся изменению (с. 22).

В вероятностной модели языка априорная функция распределения смысла слова p ( μ ) – это, если хотите, только «тенденция к осуществлению смысла слова», это как бы подготовка к некоему эксперименту, осуществляемому в речевом поведении путем построения конкретной фразы. Функция правдоподобия p ( y ⁄μ ), возникающая при чтении фразы, – это прямой аналог функции, задающей результаты измерения в физике.

Может быть, допустимо говорить о том, что в вероятностной модели языка проявилось парадигмическое давление современной физики. Оказывается, что как представление о дискретных – субатомных частицах в физике, так и дискретные слова нашего языка – это только условное обозначение того, что проявляется в контексте, который в одном случае задается физическим экспериментом, в другом – обычной фразой нашего повседневного разговора или письменного текста.

С озарением мы сталкиваемся не только в творческом процессе, но и в нашей обыденной жизни. Одним из примеров этого может быть принятие решений. Известны попытки строго логического анализа процесса принятия решений. Были предложены математические, в том числе и вероятностные модели. Но ситуация чаще всего бывает столь сложна, что в процессе принятия решения мы ограничиваемся тем, что задаем себе вопрос и ждем ответа как озарения. Отсюда, возможно, и пословица «утро вечера мудренее».

О трудностях герменевтики – науки об интерпретации древних текстов см., например, [Pye, Morgan, 1973].

Чарльз Тарт – профессор психологии Калифорнийского университета и директор Института по изучению сознания человека в Сан-Франциско.

Укажем некоторые из этих журналов: The Journal of Transpersonal Psychology; Psychologia. An International Journal of Psychology in the Orient. Psychologia Society. Sakyo-Ku, Kyoto: Kyoto University, Japan; Darshana International. An International Quarterly of Philosophy, Psychology, Psychical Research, Religion, Mysticism and Sociology. Moradabad: India.

В США психоделические средства официально приравнены к наркотическим и запрещены. Это, в частности, привело к тому, что изучение их влияния стало крайне затрудненным. Во многих статьях, входящих в сборник [Tart, ed., 1963 ], сложившаяся при этом ситуация подвергается резкой критике. Здесь мы не будем рассматривать социальные и этические проблемы, связанные с использованием психоделических средств хотя бы только в исследовательских целях.

Некоторые психиатры-психоаналитики сообщали о резком росте эффективности психоанализа при приеме пациентами LSD .

После того, как эта работа была написана, мы познакомились с книгой Лилли [Lilly, 1974], которая целиком посвящена опыту переживания особого состояния сознания. Автор книги был одновременно и наблюдателем и объектом исследования. Особое состояние сознания достигалось приемом LSD-25 в условиях полной изолированности; предварительно создавалась определенная настроенность, которую автор называет самопрограммированием. Книга написана с той высокой степенью осторожности, которая свойственна ученым. Ее автор – врач-психоаналитик, специализирующийся в области биофизики и нейропсихологии. Нашим читателям он известен своей работой с дельфинами. Любопытно отметить, что заканчивается книга главой, где без всяких комментариев приводится обширная цитата из романа Ф.М. Достоевского Идиот, в котором герой романа князь Мышкин описывает кульминационный момент предэпилептического состояния сознания. В этом описании есть такие слова [Достоевский, 1973]:

И, однако же, он все-таки дошел наконец до чрезвычайно парадоксального вывода: «Что же в том, что это болезнь? – решил он наконец. – Какое до того дело, что это напряжение ненормальное, если самый результат, если минута ощущения, припоминаемая и рассматриваемая уже в здоровом состоянии, оказывается в высшей степени гармонией, красотой, дает неслыханное и негаданное дотоле чувство полноты, меры, примирения и восторженного молитвенного слития с самым высшим синтезом жизни?… Да, за этот момент можно отдать всю жизнь!»… Впрочем, за диалектическую часть своего вывода он не стоял: отупление, душевный мрак, идиотизм стояли перед ним ярким последствием этих «высочайших минут» (с. 188).