Николай Секерин: АльteRNatива

В большом зале, в шахматном порядке были расставлены квадратные столы, каждый из которых был рассчитан на четверых. Половина столовой была уже пуста. В некоторых местах сидели малознакомые нам пацаны и тёлки. Парни из нашей банды всегда занимали места в глубине зала.

Когда мы подходили к своим, Толстый недовольно пробурчал:

– Зря ты вмешался, я должен был сам ему жопу надрать.

– Ладно, в следующий раз будет твоя очередь, – рассеяно отозвался я.

Мы уселись за стол с двумя нетронутыми порциями полдника, за соседним столом вальяжно потягивали молоко наши друзья. Чудо-тварь пригубил стакан с таким видом, будто пил дорогое вино.

Он спросил:

– Выспался, Смык?

Чаще всего мы называли его сокращённо – Чет. Как я уже говорил, Коля Чехов не обижался на своё погоняло, но, во-первых, всегда говорить «Чудо-тварь» было не очень удобно, а во-вторых, мы старались не произносить это при посторонних, потому что люди непосвящённые могли бы воспринять слово «тварь» как уничижительное, что могло породить пренебрежительное отношение к Чету, который никогда не прощал обид. Он вообще был злой и к тому же самый сильный из нас. И когда я упомянул, что Толстый приходя в ярость мог натворить плохих дел, то это по сравнению с тем на что был способен Чудо-тварь, сошло бы за детскую шалость.

Чет был старше всех, но учился с нами в одном классе, потому что в младшей школе его оставляли на второй год.

Он был высокий, широкий в плечах и с крепкими, почти как у взрослого мужчины, мышцами. У него было идеальное зрение, и он всегда стригся наголо. Позапрошлой зимой в нашей школе произошла трагедия – один старшеклассник провалился в открытый канализационный люк. При падении он сломал шею и умер.

Официальной версией был несчастный случай, но мы подозревали, что дело не обошлось без Чудо-твари. Тот старшеклассник незадолго до смерти прилюдно унизил Колю Чехова, который не был тогда ещё таким сильным и не мог ответить на оскорбление. Он лишь пробурчал себе под нос нечто вроде: «посмотрим ещё, кто из нас лох», а через несколько недель тот парень упал в колодец.

Конечно, быть может, мы и ошибаемся, Чет ведь никогда об этом не рассказывал, да и мы не обсуждали тот случай, даже между собой. Но было в нём много такого, что пугало иногда до дрожи в коленках. И как бы ни были мы привязаны друг к другу, а страх к потаённой жестокости Чудо-твари никогда не отпускал до конца никого из нас.

– Спасибо, что не стал меня будить, Чет, – сказал я, усаживаясь за стол.

Найдя в моих словах нечто смешное, Чудо-тварь заржал как конь.

Самсон задумчиво смотрел в окно. Он как и остальные уже давно поел и теперь просто сидел и пялился по сторонам, изображая из себя какого-то киношного бандюгу.

– А что это за типы там были у входа? – спросил он.

Самсон был маленького роста и щуплого телосложения. Он плохо видел, но не носил очков. Вместо этого он постоянно щурился и иногда оттягивал пальцем веко на глазу, чтобы навести резкость.

– Ты это про кого? – переспросил я с набитым ртом.

– Как про кого? Кому ты под дых сейчас дал пока Толстый тебя ждал.

– Это я ему должен был под дых дать, – проворчал Толстый. – Петушня какая-то выёживалась. На меня наехал один из них, а Смык влез!

– Как понять «наехал»? – вступил в разговор Красный.

– Да ничего серьёзного, – сказал я. – Так, трындели между собой, мол, смотри какой свин, на Олега. Вот я и вмешался, сами знаете, Толстый взбесится и начнёт молотить, пока несчастный кровью не умоется, зачем нам это? Третий день только здесь.

– С чего это ты взял? – спросил Олег. – Я что, припадочный, по-твоему?

Я не стал ничего отвечать и залпом выпил молоко.

– Они угомонились после этого, или надо наподдать? – уточнил Самсон.

Как же, подумал я, «наподдать», уж ты-то в драку самым последним полезешь, мафиози хренов.

– Не, всё нормально, Самсон, мы разобрались уже.

– Хорошо, – с важным видом закончил разбор наш маленький босс.

Его самодовольная рожа внезапно меня разозлила. Я с раздражением встал и сказал:

– И что вы тут сидите столько времени не могу понять?

Самсон переглянулся с Делюгой и они заговорщически захихикали.

Видя, что я напрягаюсь, Красный, верный своим коммунистическим принципам о равенстве и братстве, торжественно раскрыл все карты:

– Пашок какое-то дельце провернул, буфетчица сказала подождать пока все не уйдут, и будет какой-то сюрприз.

Делюга фыркнул:

– Вечно ты всё сливаешь, никаких тайн с тобой не сохранить.