Александр Родин - Три рассказа

На севере показалась первая звезда, и через час все небо превратилось в бесконечно глубокую, мерцающую и молчаливую россыпь. Ближе к полуночи, освещая весь лес ровным теплым светом, из-за сопки неспешно всплыла полная луна, затмевая ближайшие звезды своим желтым ореолом.

Ощущая себя частью единого леса, здесь и сейчас она чувствовала, как через нее проходит энергия тысяч таких же деревьев, как она. И как эти тысячи ощущают ее, создавая единый организм жизни.

Как обычная Ёлка, она знала, что ее бесконечное колесо выживания рождает могучий лес, а, как лес, она вспомнила, что всегда любила себя ёлкой.

Последние пару лет Володя уже не пытался как-то полезно занимать путь на работу. В какой-то момент он понял, что это единственное время побыть в настоящем. Таким, какой он есть для себя самого. Дорога туда занимала около полутора часов, а обратно домой – около двух. Почти три с небольшим часа по будням Володя был один на один с собой.

В дороге мысли неспешно перетекали из одной истории в другую и, периодически, совсем останавливались. Моменты, когда в голове случалась пустота, со временем наступали все чаще и каким-то странным образом стабилизировали вектор следующих рассуждений. Чем дольше удавалось вообще ни о чем не думать, тем быстрее и легче работала голова потом. Примерно пару месяцев назад, может быть, чуть позднее, он научился погружаться в такое состояние не спонтанно, а по желанию. Оставаться долго в такой пустоте было сложно, но даже несколько секунд позже давали хороший фокус и глубину картины мира.

Очередную остановку ума толкнула странная мысль. Он подумал о том, какой у человека совершенный организм, который без посторонней помощи может прожить от рождения до смерти. Родится самому и производить на свет себе подобных. Насколько эффективно самоуправляется и развивается эта огромная и непостижимо сложная система. И для этого ей достаточно просто не вредить. Не нужно помогать или поддерживать – просто не вредить. Процессы в теле, по сложности сравнимые с одновременной работой всех городов. При этом работают полностью автономно и не требуют к себе внимания со стороны сознания. Удивительно. Удивительно, что такая непостижимо сложная система в микроуровне допускает странные ошибки на макроуровне. Вот, например, раздражение. Почему человек раздражается, чтобы что? Как это ему помогает? Или вот чувство вины. Ничем не помогает, всегда только вредит. Как эволюция за миллионы лет вообще могла привести к такому совершенному организму и раздражению одновременно? Володя начал задавать себе такие вопросы еще в юности но до сих пор не нашел на них ответа.

Его размышления прервала очередная нахальная загадка в сообщении от знакомого. Володя не нашел разгадку и ничего не ответил, а для себя объяснил это очередной идиотской попыткой товарища показать себя умнее его и заметил, как микродоза унижения поднимает раздражение от живота к горлу. Еще через минуту товарищ написал правильный ответ. Раздражение раздвоилось на чувство вины перед товарищем и еще большее раздражение из-за того, что не ответил на школьный вопрос. Володя быстро отправил товарищу сухой смайлик, как бы подчеркивая, что на самом деле сразу все понял, но просто не счел нужным отвечать на такой банальный вопрос.

Ему было понятно, что раздражение было вызвано ощущением унижения, но непонятно, откуда тогда оно взялось. Ни вопрос, ни товарищ его не унижали. Совершенно точно он сам в своей голове унизил себя и сам же сопровождал все остальные реакции. Он наблюдал эту реакцию у себя и всех окружающих уже много лет. Даже думал, что понимает почему так происходит у молодых и просветленных сединой людей. Но каждая ситуация, с которой не мог справится вызывала у него либо агрессию, либо чувство вины. До работы оставалось еще как минимум один час и Володя решил проанализировать, внезапно ставшую очевидной мелкую деталь. Прежде чем отреагировать на какое-то неприятное событие – сначала он его принимал. Соглашался с ним. С тем, чем он внутренне не соглашался, никаких дурацких реакций вроде гнева или чувства вины не было.

Ему показалось прекрасной идеей вспомнить возраст, когда он отреагировал бы на вопрос товарища вниманием, а не самоунижением. Почему-то он подумал, что вроде бы раньше он не делал себя жертвой, а вот совсем недавно, все чаще, эта когнитивная ошибка стала шаблоном реакции на неудобную реальность. Сначала отматывая годы, а затем и десятки, отмоталось сорок лет и Вовочка отчетливо увидел себя маленьким.