Иван Кулин - Грустно-весело

– Бежим от неё! – Крикнул тот самый Гриша, с которым мы пришли.

Вот теперь понятно! Эта игра понятная. Надо, получается, бегать, потому что я бабка-ёжка. Я расхохоталась и побежала. Сначала на Диму.

– А давайте с поп-итами! – Громко сказала я. Только маме не говорите, мне нельзя после болезни громко кричать. – Дима, держи, мне бабушка вот этот подарила вчера.

Дима почему-то ударил ножкой мне по руке и выбил поп-ит. Жалко, что я без перчаток! Если бы рука была тёплая, было бы не больно. А он просто не видел, что я без перчаток, не знал, что я вышла без них уже, поэтому и ударил. Поп-ит куда-то улетел. Я пошла его искать. Когда смотрела вниз, видела, что по курточке стекают грязные струйки, как в том мультике, когда ручейки разноцветные текут. А тут – только чёрные, получается. Но это тоже цвет. Ничего.

Поп-ит упал куда-то за забор. Я наклонилась за ним. Подбежала Нина и подтолкнула меня, чтобы я достала поп-ит. Но она просто сделала это очень сильно. Я перевернулась. “Бабка-ёжка!” – выкрикнула она, и все снова захохотали. Нет, я не больно упала. Если бы она видела, что с той стороны забора лужа, она бы так не сделала. Нина хорошая.

Я подняла поп-ит. Повернулась к детишкам. Они засмеялись ещё сильнее! Это потому что у меня ещё и щёчки теперь в чёрных струйках стали.

– “Бабка-ёжка из печки вылезла!” – Смешно сказал Антошка.

– Надо отмыть её! – Предложила Таня, и все стали меня очищать белым, чистым снежком. Просто они далеко стояли, и не видели, что попадают мне в лицо. А так бы они так не сделали.

Я вытерлась рукавом. А рукав всё равно грязный был. Они в него не попали, не отмыли, получается.

– Она не отмывается! Значит, она заразная! Надо бежать от неё, – крикнул умный Миша! Тот самый Миша. Он САМЫЙ хороший.

– Ми-и-и-ш! Хочешь поп-ит? – Прокричала ему я, улыбаясь.

Миша забежал наверх в домик. Я вспомнила, что правила этой игры простые. Надо бегать – и они будут смеяться. Они хорошие.

Бегала я за ними долго! Не могла никого догнать. А ещё вот я неуклюжая! Случайно набегала на ножки детишек и падала! Они смеялись. Потом всё чаще почему-то попадалась на эти ножки. Видимо, совсем устала я, не видела, куда бегу. Я вставала и извинялась, а то им больно, наверное, было. Меня мама учила просить прощения, если кому-то больно делаешь.

– А давайте теперь другой будет бабкой-ёжкой! – Сказала детишкам я. Они подбежали и начали брать у меня поп-иты. Они были навеселе просто, поэтому как-то резко их выхватывали, один раз сильно потянули ручку мне и попали поп-итом в лицо. Да я и сама, когда сильно веселюсь, случайно задеваю мамин телефон, и он падает. Но ничего, она меня прощает.

Я была рада, ведь им, наконец-то, захотелось поиграть в поп-иты. Они их высоко и далеко кидали.

– Ого! Какие вы сильные! – Похвалила я их.

– А ещё меткие! – Ответил Серёжа и кинул издалека поп-ит мне между глазок, как тарелочку. Серёжа знал, что поп-ит резиновый, от него не больно. Все засмеялись. Серёжа хороший.

– Смотрите, у неё вот этот если перевернуть, то похож на рака! – Весело заметила Таня, играя поп-итом в руке.

– Ха-ха-ха! А у неё как раз брат раком болеет – Закричал Миша.

Они все встали в позу рака и начали вокруг меня ходить, как раки, разведя в стороны руки, сделав из ручек клешни и растопырив ноги. Вот это был хоровод! А Паша мой и правда каким-то раком болеет. Но только он не красный почему-то, а бледненький. Жалко его. Но он выздоровеет. Знаете почему? Только никому не говорите! Потому что я такое желание на Новый год загадала. Тссссс!..

Ребята стали потихоньку расходится. Я не видела, вроде бы они пошли туда, куда запульнули поп-иты. А потом шли ещё дальше. Но они… их… как будто бы… подбирали.

– Хорошо-о! – Во весь голос кричала я, – тогда в са-а-дике вернё-ёте! Миша-а! Бабушкин мой у тебя, да?

Миша с Димой и Серёжей обернулись и что-то мне показали. Вроде бы большие пальчики вверх. Но только как-то по-другому, что ли… Значит, они втроём хотят поиграть в бабушкин поп-ит. Это хорошо! Лишь бы им нравился он.

Подбежала тётя Лена.

– Ли-и-да! Господи, как же так-то! Вась, ну чего стоишь! Дай хоть салфетку, что ль, влажную.

Дядя Вася дал. Он смешной такой, когда копается в женской сумочке. Тётя Лена меня оттирала, а Гриша бегал на горке с Таней и Ниной. Там ещё Антошка был, они паровозиком скатывались. Потом Антошка пошёл домой, попрощавшись со всеми. Они что-то весёлое друг другу крикнули. Я решила тоже:

– Анто-о-шка! Пока!

Антошка взглянул на меня. Я улыбнулась и помахала. Он изобразил рака. Смешной и хороший он.