Коллектив авторов - Аристотель. Идеи и интерпретации

Своим изданием Джейн Шарп на свой лад участвовала в «спорах о женщине» XVII в., отстаивая способности женщин-повитух помогать роженицам не хуже, а даже лучше получивших университетское образование врачей-мужчин. По ее мнению, перекликавшемуся с распространявшимся в XVII в. представлениями о роли опыта в познании, не учившиеся в университетах женщины могли не посещать лекций по анатомии и не читать книг, однако усваивали ее благодаря своей практической деятельности [871]. Что же до незнания латыни и древнегреческого женщинами, что существенно ограничивало их возможности обращения к ученой литературе, древней и современной, его Джейн Шарп удостоила довольно едкого комментария во введении:

«Эту работу делают не трудными словами; можно подумать, словно бы тот, кто не знает греческого, не может понять искусства [родовспоможения]. Слова — всего лишь скорлупа, о которую мы иногда ломаем зубы в стремлении добраться до сердцевины; я имею в виду наш ум и стремление понять их смысл; если бы они были на нашем родном языке, это сберегло бы много усилий» [872].

Книга повитух разделена на шесть частей и охватывает все темы, которые в раннее Новое время считались относящимися к области деторождения. В ней рассматриваются анатомия репродуктивных органов (мужских и женских), зачатие и связанные с ним проблемы, признаки беременности, ведение беременности, роды и возможные осложнения, лечения венерических заболеваний, забота о матери и младенце после родов. Сама Джейн Шарп утверждала, что ее издание — продукт соединения личного опыта родовспоможения и изучения книг древних и современных авторов [873]. Если в первой части утверждения сомневаться не приходится, то со второй все обстояло сложнее. Знание Джейн Шарп древних и новых авторов было отнюдь не результатом ее длительных изысканий, но заимствованным из вторых и третьих рук. Основными источниками, использованными ею, были оригинальные труды и переводы сочинений по медицине и анатомии, выполненные Николасом Калпепером: его Наставление повитухам ( The Directory for Midwives , 1651), из которого Дж. Шарп заимствовала почти все ссылки на медицинские и научные авторитеты Античности, а также переводы трудов немецкого врача Даниэла Сеннерта ( Практическая медицина , 1664), Томаса Бартолина ( Бартолинова анатомия ) [874]. Еще одним важным источником стал английский труд по анатомии — Микрокосмография придворного врача Якова I Хелкайи Крука [875]. Заимствования особенно заметны в кн. 1, посвященной анатомии мужчин и женщин, а также кн. 5 и 6. Тем не менее, Книга повитух Джейн Шарп не была простой компиляцией хорошо известных текстов. Во многих разделах текста Шарп переработала свои источники, добавив новый материал, основанный на ее собственном опыте. И даже те разделы, в которых зависимость от мужской «ученой» литературы проявилась наиболее сильно — прежде всего, главы, посвященные анатомии, часть которых представлена ниже в переводе — отчетливо демонстрируют следы авторской переработки и редактирования. Ей, в частности, подверглись типичные для анатомических и медицинских трудов раннего Нового времени мизогинистские высказывания: их Шарп либо убрала вовсе, либо противопоставила им свои собственные комментарии. Именно этому аспекту ее труда и посвящена данная публикация, в которой анализируется усвоение, переработка и присвоение женщинами медицинского и анатомического знания.

В книге Джейн Шарп, как и в других сочинениях ее современников, нашли отражение как унаследованная от античности традиция Аристотеля и Галена [876], так и открытия анатомов XVI–XVII вв. Аристотелевская традиция признавала тело женщины «несовершенным» подобием мужского; роль женщины в деторождении была исключительно пассивной и предполагала предоставление материи, форму которой придавало семя мужчины. Гален позднее высказал мнение о женском семени, смешивающемся с мужским во время зачатия, однако и галеновская традиция предполагала понимание и описание женского тела как несовершенного подобия мужского [877].

Анатомы и врачи XVII в. стали, напротив, описывать мужские и женское органы как разные системы, утверждая, в частности, что матка — особый женской орган, подобие которого мошонке, признанного в галеновской традиции, не соответствует действительности. Особенности женских органов истолковывали и особенности женского характера; припадки или другие болезни матки служили для врачей XVII в. объяснением причин женской истерии, тогда как мужские органы напрямую не связывались с болезнями или странным поведением их обладателей [878].