Коллектив авторов - Аристотель. Идеи и интерпретации

Диетологические общности подразделялись Фессалом на две группы — активные и пассивные. Под активными подразумевались болезни, сопровождающиеся обильными, в том числе патологическими, выделениями (в этом случае диетотерапия носила не только корригирующий, но и компенсирующий характер). Группа пассивных общностей включала болезни, при которых требовалась только корригирующая диета с использованием обычных приемов голодания или воздержания от тех или иных видов пищи.

Вторым важным дополнением, которое внес Фессал в учение врачей-методистов, стала концепция metagynkisis — понятие о возможности влиять на состояние пор в человеческом теле с помощью тех или иных методов лечения (если предположить, что причиной болезни являются стриктуры или засорения пор, то одной из задач врача является коррекция этого состояния). Механизм перехода острой болезни в хроническую понимался врачами-методистами как нарастание закупорки пор по тяжести и объему вовлеченной в патологический процесс части тела — именно так отдельная стриктура переходила в общую рыхлость. Соответственно, для того, чтобы терапевтическое воздействие привело к облегчению состояния пациента, следовало устранить стриктуры в порах, изменив размер и конфигурацию последних. Также было необходимо уменьшить количество атомов, скопившихся в районе стриктур, устранив этот своеобразный тромб. Атомы — мельчайшие единицы материи, количество которых в организме человека определяется объемом их ежедневного поступления с пищей. Именно пища является источником материала, пополняющего части человеческого тела, ежедневно теряющего атомы в процессах выделения. Уменьшить количество различных видов атомов, поступающих в организм с пищей, очень легко — пациент должен голодать первые три дня болезни (начальный diatritos). Во вторые три дня (следующий diatritos) это назначение можно корригировать.

Эта идея вызывала у Галена поток насмешек и издевательств: ему казалось бессмысленным сначала без причины заставлять пациента голодать, а потом начинать интенсивно кормить.

Идея, которую пытался защитить Фессал, в общем кажется достаточно разумной: подход к лечению должен быть гибким, врач должен реагировать на изменения в состоянии пациента, при необходимости видоизменяя терапевтическую тактику. Возможно, что некоторые врачи, относившие себя к последователям Гиппократа, необоснованно упорствовали в своих назначениях. Полагаю, что в I веке до н. э. — I в. н. э. существовали сочинения врачей-методистов, посвященные этому вопросу. Не случайно, что именно в это время за сторонниками рационалистского направления в медицине закрепляется презрительное прозвище «догматики». С легкой руки К. Зудгофа и Т. Майер-Штенига вплоть до конца XX века в историографии это прозвище используется «через запятую» для именования последователей Гиппократа [57].

Можно предположить, что прозвище «догматики», закрепившееся за врачами-рационалистами с легкой руки их оппонентов, не было случайным. Обратим внимание на концепцию кризисов болезни в текстах «Корпуса Гиппократа» и ее модификацию в сочинениях Галена [711]. Современное значение этого понятия — «пик болезни», т. е. период, когда патогенетические процессы, протеканием которых определяется сущность заболевания, достигают некой высшей точки. При адекватной терапии наступает перелом, и начинается выздоровление пациента. Гиппократ понимает «кризис» как некую бифуркацию, после которой ход болезни может существенно измениться — не только в сторону выздоровления или ухудшения состояния больного, но и в плане усложнения наблюдаемой клинической картины. Иными словами, болезнь становится иной. С современных позиций, можно говорить не только о реконвалесценции или агонии, но и о присоединении сочетанных заболеваний. Естественно, у Гиппократа не было таких широких возможностей для оценки, поэтому теория кризисов выступает в его трудах как некая «дорожная карта» — наблюдение за пациентом в кризисном состоянии может подтвердить диагноз и убедить врача в правильности уже принятых клинических решений. Разумеется, Гиппократ прекрасно понимал, что в состоянии кризиса можно осознать и обратное — неверный диагноз и бесполезную терапию. Однако в текстах «Корпуса» улавливается желание не углубляться в эту тему. Сочинения Гиппократа вообще довольно дидактичны, в них делается упор на подход «читай и учись, как делать правильно». Иначе и быть не могло: дифференциальная диагностика, понятия основного и сопутствующих заболеваний, сочетанной патологии и т. п. появятся в клинической медицине гораздо позднее. Следует признать, что элемент клинических интерпретаций естественным образом присутствует в тексте «Корпуса». Основы школьного учения создают высокообразованные профессионалы с критическим мышлением, а пользуются этим учением обычные, не всегда хорошо подготовленные, врачи. Историки медицины должны осознавать, что принцип последовательного применения схемы лечения (пусть даже выбранной исходя из гиппократовского призыва воздействовать на причину болезни) мог применяться некоторыми врачами с избыточным упорством. Врач, упрямо следующий схеме и не желающий обращать внимание на отрицательную динамику состояния пациента, заслуживал прозвища «догматик». Очевидно, подобный догматизм, освященный именем Гиппократа и не принимающий во внимание динамику реальных клинических случаев, и служил Темисону и Фессалу мишенью для критики.