Когда карьера Филиппы Фут только начиналась, ужасы, творившиеся в концентрационных лагерях Второй мировой войны, впервые стали известны широкой публике, и потом мысль о них будет преследовать ее. Представление о том, что этические утверждения можно свести к мнению и личным предпочтениям, таким как «я одобряю» или «я не одобряю», к «ура» или «фу», было для нее неприемлемым.
Но Фут радикально разошлась не только с этическим эмотивизмом — она не стала вливаться и в альтернативный подход к философии, который в период 1950–1960‑х годов господствовал в Оксфорде и за его пределами, а именно в философию «обыденного языка». Это движение предполагало, что, прежде чем можно будет решить философские проблемы, следует рассмотреть все тонкости использования языка в обыденной речи. Философы тратили время на разбор тонких различий в применении таких выражений, как «по ошибке» и «нечаянно» [18] Влияние философии обыденного языка сильно ощущалось, когда я изучал философию в Оксфорде в 1980‑е годы, будучи сначала студентом, а потом аспирантом. Я помню, как у меня случился особенно воодушевленный спор с одним из моих наставников о различии между кружкой и чашкой.
. Студент, который осмеливался высказаться на лекции или семинаре, обычно обязательно сталкивался с вопросом: «что именно вы имеете в виду, когда говорите то-то или то-то?». Ученики Фут вспоминают, что она прилежно учила этому подходу, хотя и без особого воодушевления, — лишь бы они сдали экзамены.
Фут не была прирожденным преподавателем. Она была очень внимательной, воодушевляющей, но при этом пугала. У нее было длинное аристократическое лицо и хорошо поставленный голос — по словам одного студента, «как у дамы из высшего общества» [19] Из личной беседы автора с Лесли Браун (Lesley Brown).
. Первое впечатление, говорившее о том, что она является выходцем из английской аристократической семьи, было, однако, верным лишь наполовину. Ее родители поженились в Вестминстерском аббатстве на одном из ежегодных празднеств. Ее отец, капитан Уильям Сидни Бенс Бозанкет, герой Первой мировой войны, по описанию самой Фут, относился к породе охотников, рыбаков и стрелков. Фут была воспитана в роскошной усадьбе и почти не получила формального образования, хотя постоянно была окружена гувернантками. Представители этой культуры не видели в образовании девочек ничего желательного или ценного (правописание у Фут так и осталось ужасным). Когда ко всеобщему удивлению Пип предложили место в Оксфорде, где она должна была преподавать политику, философию и экономику, друг семьи утешил родителей мыслью, что «она по крайней мере не выглядит умной» [20] Цит. по: The Financial Times, The Daily Telegraph, The Independent (некрологи Филиппы Фут, опубликованные в октябре 2010 г.).
.
Фут никогда не выступала против интеллектуального снобизма, однако университет освободил ее от социального высокомерия, привитого дома. Она не кичилась своим привилегированным происхождением, но и не скрывала его. Ее обучение началось через месяц после того, как Британия объявила войну Германии: во время войны, когда большинство студенток шили свои юбки из материала, используемого для затемнения, одежда Филиппы всегда оставалась модной и «явно не самодельной» [21] Midgely M. The Owl of Minerva. London: Routledge, 2005. P. 52.
. Она стала объектом особого внимания со стороны преподавателя по экономике Томми (позднее лорда) Балога, остроумного и приставучего ловеласа, венгерского эмигранта еврейского происхождения, ставшего советником Гарольда Уилсона, — обворожительного персонажа, хотя и «эмоционального фашиста» [22] Conradi P. Murdoch: A Life. London: HarperCollins, 2001. P. 185.
. У Балога было множество интрижек: по словам партнера Фут по семинарам, Пип стала постоянным объектом ухаживаний Балога, но отказывалась от его предложений выйти замуж, произносимых с сильнейшим акцентом [23] Из письма Дафни Страуд (Daphne Stroud) автору.
.
Но родословная Фут лишь наполовину была связана с высшим слоем английского общества: ее мать могла доказать еще более знатное происхождение. Эстер была рождена в 1893 году в Белом доме. Она была дочерью двадцать второго и двадцать четвертого президента США. Это утверждение может показаться логической загадкой, поскольку ни одна женщина никогда не занимала пост президента. Однако описания «22‑й президент» и «24‑й президент» имеют, как сказали бы философы, один и тот же референт. Демократ Гровер Кливленд, дед Фут, был единственным президентом, который провел на этом посту два срока, которые не следовали непосредственно один за другим.
Читать дальше