Дэвид Эдмондс - Убили бы вы толстяка? Задача о вагонетке - что такое хорошо и что такое плохо?

Но мы не можем сказать того же самого о случае «Шесть за одним». В этом сценарии мы хотим, чтобы вагонетка наехала на одного — это нам нужно. Если этого не случится, если этот человек сбежит, вагонетка покатится к шестерым и убьет их. То есть нет смысла менять направление вагонетки, если она не наедет на одного человека.

Значит ли это, что, если мы разворачиваем вагонетку в случае «Шесть за одним», мы намереваемся убить этого одного человека? И должны ли мы соответственно сделать вывод, что разворот вагонетки в «Шести за одним» является морально неприемлемым? Такой вывод кажется неверным, и не в последнюю очередь потому, что убийство одного не используется в качестве средства спасения пятерых. Мы повернули вагонетку не для того, чтобы она врезалась в одного.

Именно здесь на помощь нам приходит различие Камм. Я могу сказать, что в сценарии «Шесть за одним», если я разворачиваю вагонетку, я делаю это не для того, чтобы она врезалась в одного человека, а потому, что она врежется в него, и именно поэтому правильно будет ее развернуть.

Как и во многих других сценариях, интуиции, проявляющиеся в случае «Шесть за одним», определяются тем, какое у нас намерение, когда мы переводим вагонетку на другой путь. Значит нам нужно прояснить, что мы имеем в виду под намерением. Мы можем проиллюстрировать все эти сложности при помощи исходной задачи с поездом, которая занимала Филиппу Фут в ее знаменитой статье.

В середине 1894 года у Гровера Кливленда было немало личных и общественных проблем. Возникли беспокойства по поводу его здоровья — было подозрение, что у него злокачественная опухоль. Счастливым моментом был прирост в семье. Его молодая жена восемью месяцами ранее родила второго ребенка, Эстер, единственного на сей день ребенка президента, который родился в самом Белом доме (Эстер потом переедет в Англию, где вырастет ее дочь Филиппа). В то же время на расстоянии семи сотен миль, в Чикаго, назрела весьма впечатляющая проблема публичного характера, напоминающая задачу вагонетки, а именно кризис в промышленных отношениях, который грозил экономической и общественной стабильности нации.

Это было время бурного развития железных дорог, Чикаго был железнодорожной столицей США, компания «Pullman Palace Car Company» входила в число самых преуспевающих, тогда как Джордж Пульман, ее гордый основатель, был одним из богатейших граждан Америки. Пульман — архитектор нашей современной железнодорожной системы. Он создал спальные вагоны, прославившиеся своим искусным дизайном и богатством. В некоторых из его поездов предлагали изысканные блюда, приготовленные известными поварами. Работники, многие из которых были из освобожденных рабов (в период после Гражданской войны Пульман стал одним из крупнейших работодателей афроамериканцев), должны были относиться к клиентам с подчеркнутым вниманием. Путешествие в вагонах Пульмана считалось настоящей роскошью.

Но работа на Пульмана не была такой уж привилегией. У его железнодорожной компании была незаслуженная репутация — считалась, что она отличается снисходительным патернализмом. Чтобы разместить тысячи своих работников, Джордж Пульман придумал построить современный город (тот самый, который сегодня вы можете посетить с экскурсией) к югу от Чикаго. В городе были все удобства, которые Пульман считал необходимыми, — парки, магазины, детский сад, библиотека, так что по всей стране его превозносили как удивительного благодетеля и изобретателя. Он сам говорил, что любит город как свое дитя, и есть несколько вещей, которые на самом деле можно записать в плюсы города, например медицинские учреждения. Однако истина, скрывающаяся за этим фасадом, была достаточно неприглядной. Некоторые дома были всего лишь бараками, подчас переполненными, в них царила нищета. Пульман управлял городом как настоящий деспот, и на благотворительность не тратилось ни гроша. Считалось, что город должен выйти на самоокупаемость; были введены арендные платы и взносы за все услуги (включая и библиотеку). В единственном баре, довольно маленьком, цены задрали так, чтобы рабочие не слишком часто туда наведывались. Жителей не спрашивали, чего они хотят; недовольные мнения подавлялись — в городе не проводили городских собраний. В аренде могли отказать безо всяких объяснений, так что квартирантам просто некуда была податься в компании Пульмана — они изгонялись из утопии магната.