Сью Придо - Жизнь Фридриха Ницше [litres]

Позднее в августе он попросил своего юриста потребовать принудительной продажи всего издательского дома Шмайцнера с аукциона. Перспектива лишиться всего имущества напугала Шмайцнера в достаточной степени, и в октябре он все же выплатил Ницше 5600 марок. Таким образом, Шмайцнеру не пришлось продавать ни издательство, ни запас книг Ницше. Для издателя это был хороший исход, а вот для Ницше – нет: теперь его книги, по его словам, были навсегда погребены в этой «антисемитской яме» [2]. Он заплатил долг букинисту в Лейпциге и выступил в роли музыкального мецената, организовав особое частное представление увертюры «Венецианского льва» своего протеже Петера Гаста. Он также порадовал свою мать, заплатив за новое прекрасное мраморное надгробие на могилу отца. Насколько мы знаем, Ницше же заказывал и надпись. Она жестко следует традиционному христианскому образцу: «Здесь почиет в Бозе Карл Людвиг Ницше, пастор Рекена, Михлица и Ботфельда, родился 11 октября 1813 года, умер 30 июля 1849 года. За ним последовал в Вечность его младший сын Людвиг Йозеф, родился 27 февраля 1848 года, умер 4 января 1850 года. Любовь никогда не перестает. 1 Кор. 13:8».

Он написал Карлу фон Герсдорфу с просьбой профинансировать печать четвертой части «Заратустры» небольшим тиражом около 20 экземпляров [3]. Тот даже не ответил. К счастью, Базельский университет постановил продлить выплату Ницше пенсии еще на год, и он решил издать книгу на свои средства.

Четвертая часть «Заратустры» кажется развернутой фантазией мщения всем, кто беспокоил его всю жизнь, – от Бога до пиявок, которых врачи прикладывали ему к голове для кровопусканий.

Заратустра живет в своей пещере с животными, которые побуждают его взойти на вершину горы. Совершив восхождение, он ведет разговоры с «высшими людьми», доселе возглавлявшими культуру. Это короли, папа римский, Шопенгауэр, Дарвин, Вагнер и даже сам Ницше.

Заратустра посылает их одного за другим к себе в пещеру, где они обретут мудрость. Спустившись к себе в пещеру сам, он обнаруживает, что они воздают почести ослу. В отсутствие богов человечество будет обожествлять кого угодно. Заратустра проводит с ними Тайную вечерю, во время которой проповедует им (довольно длинно) о высшем человеке – сверхчеловеке. Он советует им рассчитывать на свои силы, а не на то, что он исправит все, что они сделают плохо. Он отказывается отвести от них молнию. Он дирижирует Dies Irae – гневным Судным днем. Он торжествует над всеми.

Вагнер, «старый чародей, чья музыка сладостно воспевает опасность, отказ от инстинктов, веры и совести», хватает арфу и пытается завоевать учеников Заратустры, затянув песню. Тень Странника отбирает у него арфу и возражает длинной и очень странной песней, полной напыщенных образов. Там и кошечки, полные недобрых предчувствий, и львиноголовые чудовища со светлыми гривами, и другие странные гибриды и фантасмагории, которые больше всего в литературе напоминают, вероятно, творчество Сэмюэла Тейлора Колриджа под воздействием лауданума. Можно до бесконечности спорить о том, насколько этот фрагмент обязан своим существованием снотворным порошкам Ницше, а насколько служит открытой пародией на Откровение Иоанна Богослова. Некоторые даже видят в этом отсылку к его посещению борделя в Кельне.

Повествователь именуется здесь первым европейцем под пальмами. Он проповедует дочерям пустыни мораль, аки лев рыкающий. Проявляя обычную для Запада сложность реакции на мир Востока, он теряется от восхищения перед пальмами, покачивающимися на ветру и «сгибающими стройный стан». Позавидовав им, он пытается это повторить и в процессе теряет ногу. Не расстроившись, он продолжает реветь, стоя на одной ноге и испивая чистейший воздух ноздрями, раскрытыми, как кубок. В какой-то момент из пещеры выходит Заратустра, «сияющий и сильный, словно утреннее солнце, выходящее из-за темных гор», и на этом заканчивается то, что он назвал «невероятным дерзновением всей этой песни морехода».

Сам Ницше считал «Так говорил Заратустра» своим важнейшим произведением, и, несмотря на всю его мистическую сложность (или благодаря ей), оно стало самой популярной его вещью, хотя и не принесло ни малейшего успеха при жизни. В «Заратустре» содержатся ключевые темы всей его зрелой философии: вечное возвращение, самопреодоление и становление сверхчеловека благодаря ярким, хотя и опасным видениям, которые побуждают нас мыслить.

Одна из самых раздражающих особенностей работ Ницше состоит в том, что из-за нежелания вмешиваться в нашу свободу мысли он не показывает нам способа стать сверхчеловеком и даже не объясняет, что такое вообще сверхчеловек. Мы знаем, что сверхчеловек для Ницше – это сильный человек будущего, противоядие от морального и культурного пигмейства, вызванного столетиями европейского упадка и господства церкви. Это фигура, которая, несмотря на смерть Бога, не поддается скепсису и нигилизму; свобода от верований делает его жизнь лучше. Отсутствие религиозных убеждений сочетается в нем с отсутствием склонности переносить слепую веру на науку. Сверхчеловеку не нужны верования, чтобы мир вокруг него казался стабильнее.