Эрик Вейнер - Философский экспресс. Уроки жизни от великих мыслителей

Тот указывает в противоположную сторону от той, куда указал рикша. Кайлаш все еще не удовлетворен и обращается к третьему прохожему. «Никогда не спрашиваю только одного человека, — объясняет он. — Всегда двух или трех». Жизнь в Индии сплошь построена на треугольниках. Ганди, по природе великий экспериментатор, знал это как никто другой.

Мы подходим к старому Бирла-Хаусу. Это место больше всего тянет на звание дома для бродяги Ганди. Сам дом — точнее, территория-компаунд — принадлежал его другу, богатому промышленнику Гханшьямдасу Бирле.

Я ощущаю знакомое чувство умиротворения. Здесь я бывал уже много раз, хотя каждый раз мне трудно найти сюда дорогу. Это место влечет меня, как и сама фигура Ганди, и я не могу объяснить почему. Мне нравятся просторные лужайки, белые камни, которым придали форму ступней Ганди, веранды, где так легко представить себе Махатму — 78-летнего юношу в широкой соломенной шляпе и белой набедренной повязке-дхоти. Он склонился над очередным письмом, играет с правнуками, а может быть, помогает управлять шатким суденышком — молодым индийским государством.

Есть места, освященные знаками божественного присутствия, например древо Бодхи, под которым Будда достиг просветления; а есть — ставшие священными в память об ужасном насилии. Геттисберг в США. Нормандия во Франции. Бирла-Хаус — из последней категории. Именно здесь Ганди сделал свой последний шаг, испустил последний вздох.

В последний день своей жизни Махатма Ганди по своему обыкновению проснулся в половине четвертого утра. Почистил зубы — как и большинство индийцев, обычным прутиком. Стояло холодное январское утро. Его правнучка и помощница Ману накинула шаль на его костлявые плечи. Он выпил стакан воды с лимоном и медом, а затем — апельсиновый сок, как делал каждый день. Он питался просто и полезно. Хотел прожить долго — до 125 лет, как он сам говорил, — а для этого надо держать себя в форме. Успех борьбы зависит от борца. «Сырая спичка не подожжет полено», — говорил Ганди.

Кайлаш часто ходит вместе со мной в Бирла-Хаус. Как я уже говорил, он мой друг, но так было не всегда. Какое-то время Кайлаш был моим слугой. Я понимаю, что для западного уха эти слова звучат диковато, но так и было: именно «слугой» называли Кайлаша другие, и так же он называл себя сам.

Познакомились мы давным-давно, в 1993 году. Я только что приехал радиокорреспондентом в Дели. Все мне казалось странным и незнакомым. Негде было жить; все квартиры, которые мне попадались, оказывались слишком дорогими, слишком шумными или полными летающих тараканов размером с небольшую птицу.

Наконец я нашел квартиру с тяжелыми деревянными дверями и террасой с видом на симпатичную улицу. Хозяин, властный мужчина с торчащими из левого уха пучками курчавых черных волос, рассказал мне о преимуществах нового жилья: туалеты как на Западе, кондиционер, а также, добавил он будничным тоном, «слуга».

Через несколько дней слуга и в самом деле легко взбежал по ступенькам и приготовился нести службу. Он был пугающе худ, с кожей цвета красного дерева и заостренными чертами лица. Звали его Кайлаш, и ему было одиннадцать лет. Я был готов к тому, что в Индии есть свои культурные особенности, но не к такому. Я собрался было спуститься и высказать хозяину свое возмущение, но Кайлаш остановил меня. Стойте, сказал он (вернее, показал жестом — по-английски он не знал ни слова). Я поразмыслил: Кайлаш — сирота, и если он не будет работать у меня — пойдет к кому-то еще, и как знать, как с ним там будут обращаться. Сбагрить Кайлаша означало бы дать слабину. Так что с тех пор каждый полдень Кайлаш взбегал по моим ступенькам и стучал в дверь. Прибирался он, по правде говоря, так себе: не выметал грязь, а лишь перемещал ее с места на место. Но он был добр, честен, а кроме того, удивительным образом умел управляться с капризными ноутбуками и принтерами.

Английскому Кайлаш постепенно научился, слушая наши разговоры с женой. Очень скоро он уже овладел разговорными фразами типа «Позвольте откланяться» или «Валим отсюда». Понемногу он рассказал нам о себе: родители умерли много лет назад, он обожает крикет, а хозяин бьет его за плохо испеченные лепешки чапати.

Не помню точно, когда мы решили, что должны помочь ему. Нанять учителя оказалось совсем недорого, и вскоре Кайлаш впервые за много лет пошел в школу. Позже мы переехали в другую квартиру — и Кайлаш с нами. Формально он все еще у нас работал, но в какой-то момент стал обращаться с нами как с родителями. Это меня смущало, но пути назад не было.