Нассим Талеб - Рискуя собственной шкурой. Скрытая асимметрия повседневной жизни

Человеческая природа неопределима вне взаимодействий, включающих других людей. Не будем забывать: мы живем не поодиночке, а стаями; тех, кто живет в изоляции, ничто существенное не заботит, между тем «лабораторные» исследования проводятся обычно без контакта с внешним миром [47] Только что сказанное объясняет, почему сфера так называемой поведенческой экономики не может дать нам больше информации, чем дает ортодоксальная экономическая наука (а она дает очень мало), о том, как играть на рынке, или понимать экономику, или экономическую политику. .

Группа сама по себе – отдельное целое. Группа из десяти элементов и группа, скажем, из 395 или 435 элементов различаются качественно. Каждая – особенный зверь в буквальном смысле слова; они отличаются так же, как книга от офисного здания. Сосредоточиваясь на общности, мы только себя запутываем: с изменением масштаба меняются и свойства объекта. Меняются математически. Иначе говоря, чем многомернее объект, тем больше число возможных взаимодействий; понять макро по сравнению с микро и сложные группы по сравнению с простыми несоразмерно сложнее. Непропорциональное увеличение требуемых вычислений называется проклятием многомерности . (Я своими глазами видел ситуации, когда при наличии мелких случайных ошибок добавление одного-единственного измерения может более чем удвоить какой-то аспект сложности. Переход от тысячи измерений к 1001-му может увеличить сложность в миллиард раз.)

Невзирая на огромное воодушевление тем, что мы способны заглянуть в мозг при помощи так называемой нейробиологии:

Зная, как функционируют части мозга (скажем, нейроны), мы никогда не поймем, как работает мозг.

Группа нейронов или генов, как и группа людей, отличается от составляющих ее частей – просто потому, что взаимодействие не обязательно линейно. Пока у нас нет ни единой гребаной идеи о том, как работает мозг червя вида C. elegans, насчитывающий всего три сотни нейронов. C. elegans – первое живое существо, чей геном был секвенирован полностью. Теперь вспомним, что мозг человека насчитывает порядка ста миллиардов нейронов – и что из-за проклятия многомерности переход от 300 к 301 нейрону может удвоить сложность. Поэтому слово «никогда» вполне оправданно. И если вы хотите понять, почему, несмотря на разрекламированный «прогресс» в секвенировании ДНК, мы по-прежнему не можем узнать о ней ничего важного (кроме того, что какие-то болезни связаны с отдельными ее участками), – причина та же самая. Моногенные болезни, то есть заболевания, в основе которых лежит единичный ген, изучать можно, но все, что связано с большей многомерностью, нам не дается.

Зная генетический состав элемента, мы никогда не поймем поведения самого элемента.

Напомню: то, о чем я пишу, – не мое частное мнение. Речь о неоспоримом математическом свойстве.

Теория среднего поля – когда усредненное взаимодействие между, скажем, двумя людьми обобщается на всю группу, – применима только в отсутствие асимметрии. Так, Янир Бар-Ям доказывает, что теорию среднего поля нельзя применять к эволюционной теории, как ее описывает нарратив эгоистичного гена, рекламируемый агрессивными людьми с журналистским складом мышления, такими, как Ричард Докинз и Стивен Пинкер, – у этих двоих все в порядке с английским, но не с теорией вероятностей. Бар-Ям показал, что они не учитывают локальные свойства, а так называемая математика, которую они использовали для доказательства теории эгоистичного гена, прискорбно наивна и неуместна. Бурные споры велись и о работе Мартина Новака и его коллег (включая биолога Э. О. Уилсона), показавших, что теория эгоистичного гена насквозь ошибочна [48] Я назвал имена Докинза и Пинкера, потому что они бойцовыми псами бросаются на тех, кто ставит теорию эгоистичного гена под сомнение, причем не могут ничего сказать о математической стороне дела (они ее не понимают), зато продолжают лаять. .

Вопрос: может ли оказаться, что достижения поведенческих наук по большей части – ахинея? С огромной вероятностью. Многих не заслуживших того людей обвинили в расизме, сегрегационизме и чего-то-там-изме. Между тем пару десятков лет тому назад покойный Томас Шеллинг показал при помощи клеточных автоматов (подход, близкий к ренормализации), как может сегрегироваться группа людей, среди которых нет ни одного сторонника сегрегации.

Глубинная структура реальности куда важнее участников процесса – жаль, что этого не понимают те, кто нами управляет.