Симон Кэлуа - Идеализм в истории философии [Словарь, Т. 2. (Г,Д,Е,Ж)]

И этот же монизм как элемент русской культуры нашел свое выражение в том, что, после того как была совершена революция, характер которой определялся другим важнейшим элементом той же культуры — ее радикализмом, отсутствием в ней либерализма, Россия за несколько лет проделала путь от теории отрицания роли личности в истории (результат радикализма) до византийского низкопоклонства перед вождями.

Так показывает Дьюи на исторических примерах России и Германии характер культур, их определяющее влияние в формировании государственного строя. Он показывает, как тип культуры определяет свободу или отсутствие этой свободы.

Здесь особенно интересен тот факт, что вся философия Дьюи как бы исходит не только из американской действительности в целом, но и из того ее идеала, который нашел свою форму в образе Джефферсона и в созданной им конституции.

Дьюи считает, как и должен был считать философ-прагматист его типа, что, для того чтобы бороться за свободу, необходимо знать, что это такое. Он и совершил такую попытку, написав в восемьдесят лет эту книгу.

Пятигорский А.М. «Свободный философ Пятигорский». Т. 2. Лекции Александра Пятигорского о философии от Будды до Хайдеггера. «Издательстве И. Лимбаха» М., 2015.

Журнал Еsquire. Ru. https://esquire.ru/letters/7069-pyatigorsky/

Дьюи

В 1882 году поступил в Университет Джонса Хопкинса в Балтиморе. Здесь он испытал влияние Джорджа Сильвестра Морриса, приглашённого профессора из Мичиганского университета, представителя американского неогегельянства. В 1884 году получил степень доктора философии в Университете Джонса Хопкинса, представив диссертацию, которая была посвящена одному из аспектов психологической теории Канта.

Осенью того же года Дьюи приступил к преподаванию философии в Мичиганском университете и оставался там (если не считать краткого периода преподавания в Университете Миннесоты в 1888–1889 годах) до 1894 года, когда ему предложили должность профессора и декана факультета философии, психологии и педагогики Чикагского университета.

Именно в Чикаго Дьюи переключился с отвлечённых традиционных проблем метафизики и эпистемологии на более практические и специальные проблемы философии, психологии и педагогики. К 1903 году так называемая Чикагская школа инструментализма переживала период расцвета, а педагогические эксперименты, начатые в основанных Дьюи в 1896 году «школах-лабораториях», стали оказывать заметное влияние на педагогическую теорию и практику в США.

С 1904 года Дьюи преподавал в Колумбийском университете в Нью-Йорке и оставался там вплоть до своей отставки в 1930 году, впоследствии занимал пост почётного профессора университета. В этот период он написал множество работ. Как известного философа и педагога его приглашали в Китай, Японию, Турцию, Мексику, СССР. Дьюи занимал активную социальную позицию и принимал участие в многочисленных комитетах и движениях либеральной ориентации.

Первые сочинения Дьюи вышли в свет, когда он работал в Университете Джонса Хопкинса. Это две статьи в «Журнале спекулятивной философии» («Journal of Speculative Philosophy»), который издавался в Сент-Луисе (штат Миссури) под редакцией У.Т. Харриса и посвящён изучению и распространению гегелевских идей.

Дьюи никогда не был ортодоксальным гегельянцем, однако считал Гегеля выдающимся мыслителем. После знакомства с гегелевскими сочинениями собственные работы показались ему просто «интеллектуальными упражнениями». Отход Дьюи от гегельянства начался, когда он осознал, что система Гегеля носит формальный, «в высшей степени искусственный» характер.

Однако он продолжал считать, что «в Гегеле больше мыслительного содержания и способности проникновения в сущность вещей, чем в любом другом систематическом философе», включая Платона.

Дьюи никогда не переставал заниматься темой демократии. В 1888 году Мичиганский университет выпустил в свет его работу «Этика демократии» («The Ethics of Democracy»). В 1946 во «Введении» к книге «Проблемы человека» («Problems of Men») он прямо говорит о своей вере в демократический образ жизни, находит новые смыслы в понятии демократии и новые способы убеждения читателей в необходимости научного изучения человека в социальной среде, подобного изучению природы естественными науками.

Демократия для него не «порубленный на кусочки суверенитет», но партнёрство в сверхиндивидуальной деятельности и воле. Это не просто — и не прежде всего — форма правления, а разумная, реалистическая кооперация с целью формирования полноценных личностей. Неудивительно, что, как он сам признавал, его философия была наиболее полным образом представлена в работе «Демократия и образование» («Democracy and Education», 1916).