Коллектив авторов: Книга для чтения по марксистской философии

Это, разумеется, не могло не сказаться на судьбах философии. В связи с развитием специальных наук, всесторонне изучающих природу, а также разные проявления общественной жизни, философия все более утрачивает характер всеобъемлющей науки. Правда, даже еще в начале прошлого столетия известный немецкий философ Гегель пытался создать охватывающую все области природы и общества философскую систему. Но это был, пожалуй, последний отзвук прежней философии, претендовавшей быть «наукой наук».

К середине XIX века положение коренным образом изменилось. Естествознание к этому времени прочно встало на собственные ноги. Наука открыла ряд важнейших законов, объяснявших многие и многие явления неживой и живой природы. Был открыт, например, закон сохранения и превращения энергии, согласно которому все, что есть в природе, все ее процессы представляют собой не что иное, как различные формы движения материи. Одни формы по этому закону превращаются в другие, низшие — в более высокие, и все многообразие природы есть многообразие форм движения материи. Уже не огонь, не вода или воздух, а материя, по новейшим воззрениям науки, представляет собой основу и начало всего существующего. Развиваясь от низших форм к высшим, материя порождает все богатство природы, включая сложнейший мир растений и животных и, наконец, самого человека.

Великий естествоиспытатель Дарвин выпустил в 1859 году свою знаменитую книгу «Происхождение видов». В этой книге впервые на огромном фактическом материале было доказано, что не бог или какая-то другая чудесная сила создала современные растения и животных, они возникли в результате длительного развития от простейших организмов к высшим по вполне естественным законам.

К этому времени наука стала фактами доказывать, что между неживой и живой природой вовсе нет какой-то непроходимой пропасти, как учит религия, что, следовательно, жизнь возникла сложным путем из самой неорганической, то есть неживой, материи.

Подтвердилась догадка Демокрита об атомном строении материи. Но, конечно, представления об атоме изменились, стали научными.

Невозможно здесь даже перечислить все те великие загадки природы, которые наука шаг за шагом раскрывала, снимая с них печать таинственности. Важно только подчеркнуть, что эти тайны она раскрывала уже не просто философским размышлением — хотя и оно играло свою роль,— а на базе опыта, изучения конкретных фактов, на широкой и богатой основе производственной практики.

Что же стало с философией как наукой в этих условиях? Не означало ли быстрое развитие конкретных наук, что философия отжила свой век, что она стала излишней? Зачем нужна философия, когда уже физика, астрономия, химия, биология, физиология, политическая экономия, история и другие науки вполне справляются с задачей познания природы и общества?

Нужно заметить, что так думали и даже сейчас думают некоторые ученые. Видя огромные успехи конкретных наук, они решают, что эти науки сами для себя есть философия и не нуждаются ни в какой особой философской науке. Такое представление называется позитивизмом. Позитивисты считают, что задача всякого научного исследования заключается в положительном изучении фактов, то есть того, что можно видеть, наблюдать, осязать и тому подобное. Философия же с их точки зрения, якобы не есть «позитивная», то есть положительная, наука, так как она занимается не фактами, а «абстракциями», то есть тем, что руками не пощупаешь, глазами не увидишь, носом не понюхаешь.

Этот взгляд получил особенно широкое распространение в современной буржуазной философии. Но он в корне ошибочен и опасен.

Развитие конкретных наук не только не приводит к ликвидации философии, а, напротив, создает благоприятные условия для превращения ее в строгую науку, имеющую свой предмет изучения и выполняющую особую роль. Развитие знаний о природе приводит лишь к отмиранию той философии, которая пыталась возместить собой пробелы в человеческих представлениях, заменить все конкретные науки. На месте старой возникает новая, строго научная философия, которая так же нужна конкретным наукам, как и они ей. Без этих наук невозможна сама философия.

В самом деле, вспомним наши рассуждения о «целом» и «части», об «общем» взгляде на мир и знании отдельных явлений, о неразрывной связи того и другого. Разве дробление человеческих знаний на множество специальных наук, изучающих тот или иной круг явлений природы и общества, снимает задачу выработки единого взгляда на объективный мир? Разве сейчас стало менее важным найти и понять то общее и существенное, что находит свое выражение в самых разнообразных проявлениях природы, исследуемых отдельными науками? Ответ на эти вопросы, нам кажется, совершенно ясен. Более того, в новых условиях значение общего философского взгляда на мир, философского мировоззрения выросло во много раз по сравнению с прошлым.