1 ...5 6 7 9 10 11 ...135 В соответствии с законом кармы что посеешь в этой жизни, то пожнешь в жизни будущей. Нравственный закон приобретает абсолютный, космический статус. Законом кармы обосновывается социальное устройство Индии — наличие каст, наследственный характер которых имеет, по-видимому, расовую основу (арийцы не хотели смешиваться с дравидами и другими туземными племенами после их завоевания).
Последующие завоеватели использовали эту систему. «У подножия лестницы образовывались новые касты, а победители-пришельцы превращались в правящий класс кшатриев» [23] Неру Дж. Открытие Индии//Открытие Индии: Философские и эстетические воззрения в Индии XX в. — с. 104.
. Кастовая система, обосновывающаяся концепцией кармы, способствовала устойчивости общества.
Итак, природные условия, история и национальный характер придали определенную направленность индийской культуре, создавшей целостный оригинальный архетип. Он образовался из нескольких основных понятий, и прежде всего это понятие перевоплощения и тесно связанного с ним — кармы.
Единое.
Второе исходное положение, общее для всех индийских систем мысли, — о Единой истинной реальности , материализация которой — наша Вселенная. В «Махабхарате» имеется такое обоснование того, что индивидуальная душа человека — часть Единого: «Ведь не может восстановиться разбитое палицей тело, так и обособленное сознание (джнана) стать иным не может (значит, и перевоплощение невозможно)» [24] Мокшадхарма. — Ашхабад, 1983. — с. 167.
в этом случае. Перевоплощение возможно только в том случае, если есть Единое. Косвенно это служит доказательством самого Единого. Если бы оно могло распадаться на части, то уже не было бы вечным. Единство и вечность оказываются двумя неразрывно связанными свойствами. Вечное и неизменное в то же время и истинно. Слово «сат» (бытие) означает и реальность, и совершенство. Поэтому Единое не только реальное, но и совершенное, к чему и должен стремиться человек.
Индийская культура, подчеркивал Дж. Неру, не отрицает жизнь, но делает упор на ее конечную цель. «Иными словами, здесь выражена мысль, что между зримым и незримым мирами нужно поддерживать правильное соотношение и равновесие» [25] Неру Дж. Открытие Индии//Открытие Индии: Философские и эстетические воззрения в Индии XX в. — с. 58.
. «Индийские мыслители являются пессимистами, поскольку они смотрят на мировой порядок как на зло или ложь; но они оптимисты, так как чувствуют, что имеется выход из него в царство истины, которое является также благом» [26] Радхакришнан С. Индийская философия. — с. 37.
. Индийская философия мистична, и это не удивительно, если согласиться, что чувственный мир — иллюзия (майя), а истина — вне его. Значит, чтобы достичь истины, надо уйти из мира, погасить все чувства и мысли, поскольку они обусловлены этим миром. В этическом смысле отрешенность обозначает отказ от мирской суеты, необходимый для настройки на божественную волну. Конечно, если считать, что настраиваться не на что и ничего, кроме нашего чувственного мира, нет, иллюзией будут все подобные попытки.
Майя.
Мир — иллюзия (майя), потому что существует высшая реальность — Единое. С. Вивекананда приводил пример призмы, смотря через которую на качественно однородный предмет, видят его в цвете. Так и на весь мир мы смотрим как бы через призму. Но наличие в культуре философского понятия майи, конечно, не означает, что каждый индиец считает жизнь нереальной.
Добро и зло — это свойства майи, но для слияния с Единым человек должен обладать определенным набором нравственных качеств, в числе которых отрешенность от суеты, стремление к истине, воздержание, незлобивость, непричинение вреда живому и т. д. Особенно следует отметить принцип «не навреди живому» (ахимса). «Доброта и сострадание ко всему живущему на Земле являются главной чертой индийской этики» [27] Радхакришнан С. Индийская философия. — с. 183.
.
Ахимса.
Принцип ахимсы в отличие от христианского непротивления злу распространяется и на животных, в которых тоже может перейти душа человека в следующих своих воплощениях. По отношению к ненасилию диапазон древнеиндийских взглядов простирается от последовательной ахимсы джайнистов до оправдания насилия «Бхагавад-Гитой». А по отношению к страданию вообще — от понимания его как своеобразной школы жизни (что получило обоснование у Вивекананды) до стремления как можно скорее кардинально преодолеть его, отказавшись от цепи перевоплощений (у буддистов). Что насилие — зло, не вызывает сомнений, а вот страдание — если и зло, то отнюдь не всегда, и зло меньшее, чем насилие (лучше страдать самому, чем заставлять страдать других).
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу