Платон - Собрание сочинений. Том 2

Относительное; и абсолютное отрицание одного с выводами для этого одного (160b — 164Ь). Далее вместо полагания одного рассматривается его отрицание при симметрическом соблюдении той жб последовательности основных диалектических позиций, которые. ВЫДВИг гались и в диалектике полагания одного»

Сначала отрицается одно в относительном смысле, т. е. ставится вопрос, что получится, если одного не будет. Ясно, что ^если одного не будет, то тем самым мы уже устанавливаем какое-то отличие, и при- том отличие чего-то иного от нашего отрицаемого одного. Ноу установив категорию различия, мы тем самым приписываем нашему одному те или иные особенности, т. е. качество, количество я т. д. Следовав тельно, если одного нет в относительном смысле, то в нем есть к все иное, т. е. все категории вообще (II Аа, тч е. 160Ь 163b). Кратко: если одного нет, но не вообще, а в каком-нибудь специальном смысле, то это одно есть всё.. Однако .это наше если одного нет» можно ио- нять и в абсолютном смысле. Это значит, что одно не есть ни то, ни другое, ни третье а вообще ни что-нибудь. Следовательно, при такой диалектической позиции никакого одного вообще нет (II АЬ, т. е. 1636 — 164Ь). Кратко: если одно отрицается абсолютно, то. отрицается и все то, что в нем могло бы быть.

Относительное и абсолютное отрицание одного с выводами для иного (164Ь г- 166с). Что же делается с иным при отрицании одного? Тут тоже, как мы видели выше, соблюдается разница между относительным и абсолютным отрицанием одного.

Допустим сначала, что мы отрицаем одно относительно. Это значит, что кроме одного мы допускаем и иное. А всматриваясь в это иное» мы видим, что в нем есть все, что угодно, так как то, одно, которому оно противопоставлено, взято не абсолютно, а относительно, т. е. оно не мешает иному быть (II Ва, т. е. 164Ь — 165е). Кратко: если одно отрицается только в каком-нибудь специальном смысле, то все иное помимо этого одного существует,

И опять совершенно противоположная картина при абсолютном отрицании одного. Если одного начисто не существует, то о каком же ином для такого одного может идти речь? Если одного действительно не существует, то ничего иного тоже не существует,, поскольку оно возникает только в результате противоположения ему одного. А потому и приписывать ему что-нибудь, т. е. находить в нем какие-нибудь категории, тоже бессмысленно (II ВЬ, т. е. 165е -г 166с). Кратко: если одно отрицается целиком, то отрицается в нем и все иное, что могло бы быть.

1) «Парменид», представляющий собой одно из самых значительных произведений не только античной, но и мировой диалектики, отличается все тем же множеством разных отклонений в сторону, ненужных для логики повествовательных элементов.

В диалоге опровергается основной элейский тезис о невозможности множественности (127е — 128е). Опровержение это можно было привести в логический вид только л осле тщательного и скрупулезного исследования. Неясности попадаются здесь на каждом шагу; и связь мыслей очепь часто прерывается.

В диалоге дается полное опровержение понимания идей как изолированных сущностей. Но для европейского читателя, привыкшего понимать платонизм дуалистически, вся эта критика дуализма (129а — 135Ь) должна была бы проводиться гораздо более подробно и гораздо более уверенно, так как иначе у многих все же будут возникать разные сомнения и кривотолки.

Диалектика одного и иного (135d — 166с), занимающая в диалоге в три раза больше места, чем все остальное, дана со всей возможной для диалектики ясностью, последовательностью и системой. Но совершенно неизвестно, каково отношение этой диалектики одного и иного ко всему предыдущему, и прежде всего к критике изолированных идей. Нельзя же в самом деле верить в то, что вся эта диалектика дается только в целях,упражнения в логическом мышлении, как об этом склонен говорить сам Платон (135de). Впрочем, в науке не раз высказывалось мнение, что значение этой важнейшей для всего платонизма диалектики одного и иного вовсе не заключается в каких- нибудь предметных концепциях, но эта диалектика одного и иного и введена только ради упражнения в логике. Однако думать так — значит выкидывать из Платона множество подобных рассуждений и искажать всю историю платонизма, который, чем дальше, тем больше, как раз выдвигал на первый план именно эту диалектику одного и иного.

Наконец, эта замечательная диалектика одного и иного не содержит в себе ровно никаких общих выводов, и в диалоге нет никакого обобщающего заключения.