Эрик Хобсбаум - Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск 1.

Как законченная система и как политическое мировоззрение марксизм образовался впоследствии, в период с конца 70-х годов до смерти Энгельса, и именно тогда он обусловил программные и тактические установки германской социал-демократии, а также, с некоторыми существенными ограничениями, и II Интернационала. Конечно, это не исключает, что некоторые элементы марксистской теории, провозглашенныепрежде всего в «Манифесте Коммунистической партии» и в первом томе «Капитала», были восприняты германским и международным рабочим движением уже в конце 60-х и на протяжении 70-х годов. Образование марксистской ортодокс ии и еесоединение с рабочим движением произошли в особых исторических условиях, которые следует проанализировать, если мы хотим понять специфическую природу этой марксистской ортодоксии, связанной в основном с именем Карла Каутского. А указанные исторические условия включали долгие годы кризиса, который переживала капиталистическая экономика, репрессии государства против рабочего класса, непосредственно связанные с этим кризисом и кульминировавшие в законах против социалистов, а также влияние, которое оказал « Анти-Дюринг» Энгельса на целое поколение молодых интеллектуалов-социалистов, которые в свою очередь (и это последний компонент процесса) ощущали определяющее значение современной им науки, ипрежде всего дарвинизма.

Будет уместно рассмотретьпрежде всего роль работы Энгельса « Анти-Дюринг», который представляет собой первое комплексное и систематизированное изложение теорий Маркса и Энгельса. Для того чтобы нанести поражение конкурентам в идеологической борьбе (кроме Евгения Дюринга, объектами критики были Альберт Шёффле, Карл Родбертус-Ягецови Фридрих Альберт Ланге), Энгельс дал «энциклопедический очерк нашего понимания философских, естественнонаучных и исторических проблем…» [17]. Полемика с Дюрингом вкупе с материалистической критикой суммы всех знаний эпохи «превратилась в более или менее связанное изложение диалектического метода и коммунистического мировоззрения, представляемых Марксом и мной, – изложение, охватывающее довольно много областей знания» [18]. Три основных аспекта трудов Маркса – философия, политическая экономия и социализм –был впервые представлены в их взаимосвязи, и интеллектуальное марксистское наследие, до сего момента воспринимавшееся главным образом в связи с политической экономией, впервые предстает как часть комплексной теоретической системы. Именно поэтому « Анти-Дюринг» имел столь решающее значение. В одной из рукописей, сохранившихся в бумагах Бернштейна, говорится, что этот труд «сделал доступным для широких слоев партии грандиозный мир марксистского учения, до того времени остававшегося малопонятным, и обусловил его дальнейшее развитие» [19]. Каутский, изучавший « Анти-Дюринг» в 1880 году, неоднократно подчеркивал, что эта книга более любой другой внесла вклад в его понимание марксизма [20].

В целом говорить о «марксистской школе» можно лишь применительно к периоду, когда получил распространение и стал изучаться « Анти-Дюринг »; только тогда рабочее движение получило в свое распоряжение построенную на материалистической основе универсальную концепцию мира, что-то вроде энциклопедии марксизма, в которой материалистическое понимание истории и диалектическая критика были применены ко всем явлениям в обществе и в природе.Часто отмечалось, что « Анти-Дюринг» облегчил или даже вызвал искажения, характерные для марксизма II Интернационала. Во всяком случае, верно то, что поколение молодых теоретиков, которое находилось под сильным влиянием естественных наук в форме дарвинизма, вырождавшегося в направлении витализма, не могло избежать чреватого серьезными последствиями искаженного понимания марксизма, когда оно апеллировало к великому авторитету естественных наук, и в частности к теории эволюции, чтобы доказать универсальность диалектики и, следовательно, правомерность исторического материализма.Эволюционистское толкование марксистских положений привело к мысли, что экономический детерминизм является действительно важным элементом марксистской теории, что имело своим результатом разрушение единства экономических отношений и политической революционной активности. В общей части Эрфуртской программы, за которую голосовала германская социал-демократия в 1891 году и которую часто принимали за образец также другие партии II Интернационала, как, впрочем, и в популяризаторских работах Каутского, то, что у Маркса присутствует в форме тенденции, динамического принципа капитализма, предстает в качестве универсально действующего исторического закона, а то, что, по Марксу, являлось диалектическим принципом исторического движения, фигурируеткак простая эволюция, завершающаяся – почти как естественное явление – социальной революцией, к которой пролетариат должен приготовиться через организацию. «Наша задача – не организовывать революцию, а самим организовываться для революции, не делать революцию, а использовать ее» [21]. Даже при всем том, что эти слова имели целью провести четкую демаркационную линию между марксизмом и анархическими тенденциями (формирование социал-демократических партий и возникновение определенной гегемонии марксизма происходят в 1880 – 1896 годах параллельно с отходом от анархизма), онитем не менее проливают свет и на некоторые существенные аспекты марксистской ортодоксии «à la Каутский».