Эрик Хобсбаум - Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск 1.

Как я уже пытался показать [3], подобные мнения – слишком упрощенные и поверхностные. Отношение между русским народничеством и марксизмом было гораздо сложнее и диалектичнее, и народники не ограничивались лишь тем, что выступили против марксизма, но и испытывали на себе его глубокое влияние. Первая встреча марксизма с русским народничеством произошла до появления русского марксизма, и, стало быть, не имея противников-марксистов в России, народники вовсе не были врагами марксизма. Более того, если «классическое народничество» означало восприятие капитализма как «врага номер один», то можно сказать, что этот тип народничества не только испытал влияние марксизма, но и в определенном смысле был создан им. Не случайно классический этап развития народнической мысли наступил после опубликования первого тома «Капитала», и не случаен тот факт, что, к великому удивлению Маркса, первый перевод «Капитала» был издан в России благодаря усердию народников (перевод был начат Германом Лопатиным, близким другом Маркса, и закончен Николаем Даниельсоном, считавшим, что марксизм и народничество вполне совместимы). Короче, «Капитал» произвел на русских демократов столь глубокое впечатление, в особенности описание жестокостей, связанных с первоначальным накоплением, что они решили любыми средствами воспрепятствовать капиталистическому развитию России и, таким образом, превратились в самых настоящих, классических «народников».

Следовательно, мы можем утверждать, что русское народничество было не только реакцией на капитализм в России и даже не «показательным эффектом» капитализма на Западе, но, возможно, прежде всего русским ответом на социалистическую мысль Запада. Это явилось реакцией на западный социализм со стороны демократической интеллигенции страны отсталого крестьянства, в то время находившейся на начальном этане капиталистического развития, и понятно, что прежде всего это должна была быть реакция на марксизм: ведь Маркс стал уже главной фигурой европейского социализма и автором самого авторитетного труда о развитии капитализма.

После распространения марксизма в России народники более глубоко осознали несовместимость некоторых предпосылок исторического материализма со своими понятиями о возможном пути социального развития России, но в это же время отдельные народники продолжали изучать марксизм и пытались дискутировать с «русскими и последователям и Маркса» на марксистском языке. Значение этих дискуссий, в особенности для проблем современного «третьего мира», состоит в том, что русские народники, (и, добавим, первые польские марксисты, которые частично находились под их влиянием) были первыми мыслителями, подчеркивавшими специфические условия «опоздавших», то есть отсталых аграрных, стран, которые на себе испытывают результаты модернизации в условиях сосуществования со странами развитого капитализма и пытаются выработать свою теорию социалистической модернизации.

Эту проблему оставил без внимания Плеханов, догматически уверенный в том, что отсталые страны должны просто-напросто повторить этапы развития передовых стран. Сам Маркс, однако, к концу жизни отрекся от этой эволюционистской точки зрения и, к большой досаде плехановской группы, фактически стал сторонником народнической теории. Таким образом, можно утверждать, что встреча марксизма с русским народничеством привела к некоторым важным результатам: к острому осознанию специфических проблем экономической отсталости, готовых решений которых марксизм не предлагал; к первым попыткам выработать теорию социалистической модернизации отсталых стран (эти теории, как мы увидим ниже, не были лишены некоторых черт утопизма, обращенного к прошлому, но иногда формулировались по-марксистски и были способны воспринять отдельные важные стороны марксизма); и, наконец, к ознакомлению с русскими проблемами, с теориями и надеждами народнических теоретиков, что, возможно, явилось решающим фактором определенного изменения Марксовой мысли в последние годы, изменения в сторону новых перспектив и вопросов, значение которых, столь понятное в настоящий момент, было недопустимым образом недооценено в XIX веке из-за привлекательности идеи однолинейного и «евроцентристского» прогресса.

Мне уже приходилось характеризовать различные тенденции народнической мысли и анализировать ее изменения в сопоставлении с марксизмом [4]. Здесь я ограничусь рассмотрением лишь нескольких основных проблем, важных для понимания того, как народничество восприняло марксизм.