Array Сборник статей - Творчество и развитие общества в XXI веке - взгляд науки, философии и богословия

∀ x (O (x) ↔ E (x)), ┐ O (x) ├ ┐ E (x),

где символ «┐» является знаком отрицания того выражения, которое за ним следует.

Напомню, что в начале статьи мы обсуждали тему физических объектов второго рода, которые в принципе не наблюдаемы. Однако вопреки очевидным аргументам позитивисты настаивали именно на таком жёстком требовании. Почему? Потому что такое определение принципа наблюдаемости в определённой степени отвечало требованиям того естествознания, которое как раз и опиралось на представление о том, что теория обобщает опыт. Ведь понятно, что если ничего не наблюдается, то это «ничего» по определению не может стать и основой теоретического обобщения. Причина проста: нечего обобщать ! В определённом смысле это была граница физики. Как сказал Павел Флоренский, «физика к этому времени изучила всю поверхность “кожи вещного мира”».

И, наконец, последний вопрос: кто является наблюдателем? На протяжении длительного периода, приблизительно с XVI века до настоящего времени, с моей точки зрения, нас методично пытались приучить к тому, что реальным существованием обладает только то, что в конечном счёте чувственно наблюдаемо, в научной терминологии – опытно (эмпирически). Это программа, которая была запущена в Англии приблизительно в XVI столетии, называется эмпиризм. Я думаю, что она применима и к религии, и к искусству, и к философии, и вообще к чему угодно. Вывод, который отсюда напрашивается: не наблюдаемое чувственно не обладает реальным существованием. И к этому нас тоже пытались приучить!

Причём сегодня эта максима почти уже записана на подкорку. Мы – я имею в виду наших современников – воспринимаем это положение, как воздух, которым дышим. Посмотрите вокруг: кто-нибудь видит воздух? Нет. Но тем не менее существование воздуха является условием нашей жизни. Наличие невидимого воздуха – это что-то само собой подразумевающееся и не вызывающее никаких сомнений. Так и с требованием эмпиризма: нас окружают только (и только) чувственно наблюдаемые вещи (явления).

Теперь я поменяю угол рассмотрения обсуждаемой проблемы и задам другой, провокативный, вопрос: обладает ли реальным существованием то, что мы наблюдаем умственно (в научной терминологии – теоретически )? В XX веке был предложен принцип, получивший название тезиса Дюгема-Куайна. Согласно этому принципу, чистых фактов не существует, все факты теоретически нагружены. То есть, образно выражаясь, утверждения человека, опирающиеся на наивные повседневные представления, наподобие таких, как «я видел», по существу являются не свидетельствами реальности, а лишь свидетельствами того, что человеку открылось то, что его ум приготовился увидеть. Другими словами, увиденная реальность нетождественна существующей реальности. Несколько упрощая: такое положение дел вовсе не означает, что человек после высказывания «я видел», опишет какую-то реальность в её действительном состоянии. Утверждения типа «я видел» не добавляют основательности в нашем познании мира. Это просто он (конкретный человек) так видит, и ничего больше. Он – этот человек – смотрел уже теоретически нагруженным взглядом. Мы каждый день видим, например, как Солнце встаёт из-за горизонта на востоке и садится за горизонт на западе. Мы всё это видим. И видим точно так же, как это видел Аристарх Самосский. И что же? Что это наблюдение-ви́дение нам даёт? Это астрономическая иллюзия в определённом смысле. Таких чувственных иллюзий может быть сколько угодно. Мы видим, как весло в чистой и прозрачной воде «ломается», а затем мы вынимаем его из воды, и оно опять оказывается «целым». Люди могут не понимать, что коэффициент преломления света разный в разных средах. Но ведь люди же видят, как оно «ломается»? Видят. Люди видят, как Солнце вращается вокруг Земли? Видят. Люди могут многое видеть из того, что очень часто оказывается иллюзией. Я уже не говорю о тех областях, которые связаны с политикой, религией и так далее, там увиденных иллюзий просто невообразимое количество.

И, наконец, самый интригующий вопрос: каков онтологический статус теоретически предсказанных объектов? Меня, как методолога науки, ответ на этот вопрос интересует больше всего. В самом деле, фундаментальные теории современной физики и космологии сталкиваются с весьма сложной проблемой: каков антологический статус выводимых из них следствий? Могут ли эти следствия быть проверяемы в принципе? То есть удовлетворяют ли они требованию Карла Гемпеля? [536]Карл Гемпель – это австрийско-американский методолог науки и логик, который говорил, что мы можем классифицировать все предсказанные факты на две категории: те факты, которые наблюдаемы в принципе, и те, которые ненаблюдаемы в принципе. Например, какой-то факт может быть ненаблюдаем сегодня по каким-либо техническим причинам. Например, вследствие недостаточного количества ГэВ на Дубненском ускорителе проведение ряда экспериментов по измерению энергии и массы частиц на нём было невозможно. Зато в ЦЕРНе мощности ускорителя оказались значительно превосходящими дубненский, и поэтому там требуемые эксперименты были проведены.