Владимир Шохин - Философская теология - дизайнерские фасеты

Но это — не единственное в руководстве из того, что нуждается в домысливании. Другое — отмеченное уже включение нехристианских традиций в рамки философской теологии. Само по себе оно есть несомненная находка. Но в издании нет никакого комментария по поводу этого нововведения (прежде всего, по поводу того общего рода философской теологии, к которому региональные версии должны относиться как виды). Нет и объяснения принципов селекции, почему, например, конфуцианство, теистические (а потому и теологические) черты которого, по меньшей мере, проблематичны, сюда включено, а индийская философско-теистическая традиция ишваравады («учение о Боге»), которая снабжает нас и аргументами в пользу существования Бога, и обсуждением Божественных атрибутов, и даже различными версиями теодицеи, полностью опущена.

Однако в том же, 2009 году вышло еще одно весьма солидное издание. Имею в виду «Блэкуэлловское пособие по естественной теологии» У. Крейга и Дж. Морленда, которое посвящено исключительно современным версиям этих аргументов (в их контексте рассматривается также проблема зла и теодицеи) — как классических, так и достаточно раритетных [21] The Blackwell Companion to Natural Theology. Ed. by W.L. Craig, J.P. Moreland. Oxford etc.: Blackwell, 2009. . Но Крейг и Морленд не выразили какой-либо потребности объяснить, почему «пособие по естественной теологии» может благополучно избавиться от рассмотрения Божественных атрибутов (в противоречии со всей исторической традицией), не говоря уже о целесообразности включения проблемы зла в доказательства бытия Бога.

Это обыкновение считать далеко не самые прозрачные моменты в качестве самоочевидных объясняет также, почему при рассмотрении философской теологии не произносится ни слова о ее соотношении с естественной теологией и, соответственно, при изложении естественной теологии не выражается предположение о том, что философская теология также существует. Поэтому мое исходное предположение о том, что современная карта «наук о религии и наук о духе» нуждается в некотором пересмотре, представляется оправданным. Начну с самой большой из «самоочевидных» идентификаций в нашей области знания, на которую я уже намекал и которая представляется наиболее проблематичной.

Убежденность в том, что именно философская дисциплина под названием философия религии должна разрабатывать, анализировать, верифицировать теистические «притязания» [22] См. примеч. 4 настоящей статьи. (равно как и контраргументы против них) относительно существования Бога (включая и основные, и дополнительные аргументы), Божественных атрибутов (простота, вневременность, неизменность, всемогущество, всеведение, благость, необходимость, бестелесность, вездесущесть и пр.), их соотношение с некоторыми основоположными атрибутами человека (прежде всего со способностью к свободе выбора) и с состоянием дел в мире (прежде всего с существованием зла), а также возможности будущей жизни и чудес, наряду с совместимостью всех их с «притязаниями» науки, — эта убежденность демонстрируется в бесчисленных монографиях, сборниках статей, антологиях и энциклопедических статьях. Однако в 99 случаях из 100 данная убежденность не обеспечивается какой-либо аргументацией, подобно тому, как нет основания доказывать, что брат — существо мужского пола, а море — большой водный бассейн. В исключительных случаях мне доводилось встречаться только с такими доводами, как то, что вышеперечисленный набор предметов для философии религии оправдан вследствие того, что он принят в англо-американской традиции, которая отличается в этом отношении от европейско-континентальной, что любая публикация, заслуживающая статуса философско-религиозной, должна прежде всего быть посвящена критической оценке «теистических притязаний» (тогда как та, в которой она отсутствует, этого титула никак не заслуживает) и что занятия религией за границами исследований этих «притязаний» суть различительный признак религиоведения, а не философии. Но все эти соображения вряд ли устоят перед критикой.

Начать с того, что не только англо-американские философы, но и немалочисленные европейско-континентальные (из наиболее известных назовем хотя бы Ульриха Манна, Губерта Губбелинга, Бернхардта Вельте, Рихарда Шеффлера, Франца фон Кучеру) не выражали сомнения, что философия религии является либо полностью, либо частично теологией в связи с философией. Верно, что вышеприведенный плотно упакованный пакет предметов обсуждения этой «философии в качестве теологии» — редкая птица в континентальных книгах по философии религии в сравнении с англо-американскими, но убежденность в том, что обсуждаемая дисциплина имеет теологические обязательства, отнюдь не редкость в Европе [23] И она имеет шансы держаться до тех пор, пока философия религии будет преподаваться и изучаться в рамках факультетов и кафедр теологии в европейских университетах и других институциях. . Правда, верно также, что европейско-континентальные философы религии, утверждающие, что не Бог, а сама религия должна быть предметом этой философской дисциплины, более многочисленны (назову только Вильгельма Трильхаса, Андреаса Нюргена, Йозефа Бохеньски, Вильгельма Дюпре, Натали Депра, Арье Молендийка, если опять-таки брать наиболее известных), чем философы англо-американские. Но и здесь найдется немало контрпримеров. Скажем, такой вдумчивый американский философ, как Фредерик Ферре (Диккинсоновский колледж, шт. Пенсильвания), давно уже указывал, что философская теология может составлять только часть предмета философии религии, но никак не может быть идентична последней, подчеркивая, что она есть «специальная область интереса к предмету религии в рамках общей дисциплины философии» [24] Ferré F. Basic Modem Philosophy of Religion. New York: Charles Scribner’s Sons, 1967. Р. 11. . Ричард Блэкстон также настаивал на том, что основные проблемы философии религии — это «что характеризует любой религиозный феномен в качестве религиозного» и «какие критерии однозначно определяют, что тот или иной опыт является религиозным» [25] Blackstone R.M. Is Philosophy of Religion Possible // International Journal of Philosophy of Religion, 1972, vol. 3, No. 3. P. 180. . Среди новых книг можно назвать «Пролегомены к философии религии» (2005) Джона Шелленберга (Университет Калгари). Сколь бы ни проблематичным было его мировоззрение, его профессионализм никак не может быть поставлен под сомнение, а он последовательно настаивает на том, что основные предметы философии религии составляют определение религии, природа религиозной веры и неверия, различные типы религиозных, обязательств и скептицизма и что обычно в литературе по предмету слишком много внимания уделяется доказательствам религиозных положений и слишком мало — религиозной жизни [26] Schellenberg J.L. Prolegomena to a Philosophy of Religion. Ithaca (NY): Cornell University Press, 2005. Р. 186. . Другую альтернативу пониманию задач философии религии в качестве анализа «притязаний теизма» представил английский философ Марк Уинн (Университет Экстера), опубликовавший в том же году книгу, в которой сосредоточился на эмоциональной ткани религиозного опыта. Если мы добавим к этому списку еще хотя бы Томаса Патрика Барка, для которого цель философии религии — определение сущности религии как деятельности, сосредоточенной на спасении, или Пола Гриффитса, разрабатывающего философию религии как метод, обращенный на сравнительную классификацию религий (не упоминая многих других), мы не будем далеки от вывода о том, что англо-американские воззрения на философию религии на самом деле достаточно разнородны и что в них нельзя видеть однородную альтернативу однородному же «континентальному» ее пониманию.