В этом определении также нет ничего непонятного. В самом деле, древние называли флексиями (casus) некие изменения (transfiguratio) имен: например, от "справедливости" [образуется] "справедливый", от "мужества" - "мужественный" и т.д. Итак, это изменение имени называлось древними флексией. Также всякий раз, когда некая вещь участвует в другой [вещи], самим участием [этой вещью] обретается как вещь, так и имя. Например, некий человек, поскольку участвует в справедливости, перенимает от нее вещь и имя, ведь о нем говорят "справедливый" [29]. Итак, отыменными называется все то, что отлично от первоначального имени одной флексией, то есть одним изменением [окончания]. И если первоначальное имя - "справедливость", то от него производится измененное имя "справедливый". Следовательно, отыменными называется все то, что отличается от первоначального имени одной только флексией, то есть одним отличием [в окончании] имени, обладая наименованием сообразным первоначальному имени.
Существуют три необходимых [условия] установления отыменных имен: во-первых, реальное участие; во вторых, номинальное участие; в третьих, наличие некоего изменения [окончания]. Например, когда некто называется мужественным от мужества: есть ведь некое мужество, в котором участвует этот мужественный, а также он обладает сопричастностью имени, ведь называется мужественным. Кроме того, существует некое изменение [окончания]: ведь мужество и мужественный не оканчиваются на один и тот же слог. Если же дело обстоит так, что нет участия в веши, то не может быть и участия в имени. Поэтому все то, что не принимает участие в вещи, не может быть отыменным. В равной степени и наоборот: то, что хотя и участвует в вещи, но не в имени, отлично от природы отыменных. Например, если некто, будучи добродетельным, участвует в самой добродетели, мы называем его "мудрым", и никаким другим именем. Однако "добродетельный" и "мудрость" различны по самому имени, следовательно, хотя он здесь и участвует в вещи, но не в имени. Потому говорится, что мудрый получает имя не от добродетели, но от мудрости, в который он, конечно же, и участвует, и связан именем, и отличается изменением [окончания]. Иначе, если отсутствует изменение [окончания]: например, некая женщина - музыкантша (musica); она при этом и сама участвует в искусстве музыки (musica), и называется музыкантшей (musica). Это наименование, следовательно, не отыменное, но эквивокальное, ибо одним именем "musica" называется и сама женщина, и наука. Ведь поскольку [в обоих случаях] имеет место окончание на одинаковый слог и сходное имя (nomen), и нет никакого изменения, они не могут быть отыменными. А потому все, что называется отыменным, участвует и в вещи, и в имени, и различается неким изменением слова.
Итак, Аристотель предварительно изложил то, что считал необходимым для предикаментов; мультивокальное же и диверсивокальное отверг, поскольку решил, что от них нет пользы для настоящего трактата. Но все же и то и другое надлежит кратко определить. Мультивокальное - то, у чего много имен и одно определение, например, круглый щит (clipeus) и прямоугольный щит (scutum), или Марк Порций Катон: ведь столь многими именами обозначается одна подлежащая вещь. Диверсивокальное же - то, у чего ни имена, ни определения не суть одно и то же, например, человек, цвет, и все прочее, что полностью различается между собой и словесным наименованием, и смыслом определения.
{.}
"Субстанция, называемая так в собственном смысле слова, в первую очередь и в наивысшей степени, - это та, которая не сказывается о субъекте и не находится в субъекте, как, например, некий [30] человек или некая лошадь. Вторыми же субстанциями называются виды, к которым принадлежат те, которые называются субстанциями в первую очередь. И они, и роды этих видов. Например, некий человек принадлежит к виду "человек", а родом для этого вида является "животное". Итак, эти [вещи], например "человек" и "животное", называются вторыми субстанциями" [31].
Спрашивается, почему Аристотель начал трактат о предикаментах с субстанции? А потому, что любая вещь или находится в субъекте или в субъекте не находится; и что бы ни находилось в субъекте, нуждается в субъекте, так как не может существовать в собственной природе. И так как субстанция субъектна всем вещам, ничто из того, что находится в субъекте, не сможет существовать вне субстанции. Но первичной является та природа, без которой другая не может существовать, поэтому представляется, что субстанция первична по природе. Следовательно, нет ничего удивительного в том, что Аристотель в [своем] исследовании прежде рассмотрел то, что первично по природе; и хотя он не смог дать определение субстанции, но после вышеприведенного примера он дает описание, посредством которого мы можем узнать, что есть собственно субстанция: это то, что не находится в субъекте, ибо субстанция не находится в субъекте.
Читать дальше