Георг Гегель - Наука логики. Том II. Субъективная логика. (Материалистически структурирован)

Из вышесказанного получаются следующие более детальные определения идеи. — Она есть, во–первых , простая истина, тождество понятия и объективности как всеобщее , в котором противоречие (Gegensatz) и устойчивое наличие особенного разрешены в его тождественную с собой отрицательность и выступают как равенство с самим собой. Во–вторых , она есть соотношение для–себя–сущей субъективности простого понятия и его отличенной от нее объективности: первая есть существенно стремление уничтожить это разделение, а последняя — безразличная положенность, само по себе ничтожное устойчивое наличие. Как это соотношение, идея есть процесс расщепления себя на индивидуальность и на ее неорганическую природу, приведения этой последней вновь под власть субъекта и возвращения обратно к первой простой всеобщности. Тождество идеи с самой собой едино с процессом ; мысль, освобождающая действительность от видимости бесцельной изменчивости и преображающая ее в идею , не должна представлять себе эту истину действительности как мертвый покой, как простой образ , тусклый и бессильный, без стремления и движения, как некоторого гения, или число (257), или некоторую абстрактную мысль; в силу свободы, которую понятие достигает в идее, идея имеет внутри себя также и жесточайшее противоречие (Gegensatz); ее покой состоит в твердости и уверенности, с которыми она вечно порождает это противоречие и вечно его преодолевает и в нем сливается с самой собою.

Однако вначале идея опять–таки пока что лишь непосредственна или, иначе говоря, находится лишь в своем понятии ; объективная реальность, правда, адекватна понятию, но она еще не освобождена до того, чтобы стать понятием, и последнее не существует для себя как понятие . Таким образом, хотя понятие есть душа , но душа выступает здесь в виде чего–то непосредственного , т. е. ее определенность выступает не как она сама; она не ухватила себя как душу, не ухватила в себе самой своей объективной реальности; понятие выступает как такая душа, которая еще не полна души .

Таким образом, идея есть, во–первых , жизнь ; это — понятие, которое, отличенное от своей объективности, простое внутри себя, пронизывает свою объективность и как самоцель имеет в ней свое средство и полагает ее как свое средство, но имманентно в этом средстве и есть в нем реализованная, тождественная с собой цель. Вследствие своей непосредственности эта идея имеет формой своего существования единичность . Но рефлексия ее абсолютного процесса в себя самого есть снятие этой непосредственной единичности; этим понятие, которое, как всеобщность, есть в ней внутреннее , делает внешность всеобщностью или, иначе говоря, полагает свою объективность как равенство с самим собой. Таким образом, идея есть,

во–вторых , идея истины и добра как познание и воля . Вначале она есть конечное познание и конечная воля, в которых истина и добро еще отличаются друг от друга и оба выступают пока что только как цель стремлений. Понятие вначале освободило себя в качестве самого себя и дало себе в реальность пока что лишь некоторую абстрактную объективность . Но процесс этого конечного познавания и действования превращает первоначально абстрактную всеобщность в тотальность, благодаря чему она становится законченной объективностью . — Или, если рассматривать этот процесс с другой стороны, то можно сказать так: конечный, т. е. субъективный дух создает себе предпосылку некоторого объективного мира, подобно тому как жизнь обладает такою предпосылкою; но его деятельность заключается в том, чтобы снять эту предпосылку и сделать ее чем–то положенным. Таким образом, его реальность есть для него объективный мир, или, обратно, объективный мир есть та идеальность, в которой он познает самого себя.

В-третьих , дух познает идею как свою абсолютную истину , как ту истину, которая имеет бытие в себе и для себя. Это — бесконечная идея, в которой познание и действие сравнялись друг с другом и которая есть абсолютное знание о самой себе .

Там, где усматривается целесообразность , принимают существование некоторого ума как ее создателя; для цели, следовательно, требуют собственного, свободного существования понятия. Теологию противопоставляют преимущественно механизму , в котором положенная в объекте определенность выступает существенным образом как внешняя, как такая определенность, в которой не проявляется никакого самоопределения . Противоположность между causae efficientes и causae finales, т. е. между только действующими и целевыми причинами , относится к указанному различию, к которому, взятому в конкретной форме, сводится также и исследование вопроса о том, следует ли понимать абсолютную сущность мира как слепой природный механизм или как ум, определяющий себя согласно целям. Антиномия фатализма (вместе с детерминизмом ) и свободы равным образом касается противоположности между механизмом и телеологией; ибо свободное есть понятие в его существовании.