Георг Гегель - Наука логики. Том II. Субъективная логика. (Материалистически структурирован)

В обоих этих суждениях, которые в предшествующем изложении (250) получались путем внешней рефлексии, предикат уже выражен в своей положительности. Но сперва само отрицание отрицательного суждения должно выступить в форме отрицательного суждения. Мы видели, что в нем еще остались некоторое положительное соотношение субъекта с предикатом и всеобщая сфера последнего. С этой стороны, стало быть, отрицательное суждение содержало в себе более очищенную от ограниченности всеобщность, чем положительное суждение, а потому оно тем более должно быть отрицаемо относительно субъекта как единичного. Этим путем отрицанию подвергается весь объем предиката и уже не остается никакого положительного соотношения между ним и субъектом. Это есть бесконечное суждение .

Отрицательное суждение есть столь же мало истинное суждение, как и положительное. Но бесконечное суждение, долженствующее служить его истиной, есть по своему отрицательному выражению отрицательно–бесконечное суждение — суждение, в котором упразднена также и форма суждения. — Но это — бессмысленное суждение . Оно должно быть суждением , стало быть, содержать в себе некоторое соотношение субъекта с предикатом; но вместе с тем в нем не должно быть такого соотношения. — Хотя название бесконечного суждения и приводится в обычных логиках, но при этом остается неясным, как с ним обстоит дело. — Примеры отрицательно–бесконечных суждений легко получить, соединяя отрицательным образом в виде субъекта и предиката такие определения, из которых одно не содержит в себе не только определенности другого, но и его всеобщей сферы; следовательно, например, «дух не есть красное, не есть желтое» и т. д., «не есть кислое, щелочное» и т. д, «роза не есть слон», «рассудок не есть стол» и т. п. — Эти суждения правильны или, как выражаются, истинны , но, несмотря на такую истинность, бессмысленны и нелепы. — Или, вернее, они вовсе не суть суждения . — Более реальным примером бесконечного суждения является злой поступок. В гражданско–правовом споре нечто подвергается отрицанию лишь как собственность противной стороны; но при этом истцы соглашаются с тем, что оно должно было бы принадлежать противной стороне, если бы она имела на это право, и на это нечто предъявляется притязание лишь во имя права; следовательно, всеобщая сфера, право, в этом отрицательном суждении признается и сохраняется. Преступление же есть бесконечное суждение , отрицающее не только особенное право, но вместе с тем и всеобщую его сферу, т. е. отрицающее право как право . Оно, правда, правильно в том смысле, что это есть некоторый действительный поступок, но так как этот поступок соотносится совершенно отрицательно с нравственностью, составляющей его всеобщую сферу, то он бессмысленен.

Положительное в бесконечном суждении, этом отрицании отрицания, есть рефлексия единичности в себя самое, благодаря чему она (единичность) впервые и положена как определенная определенность . « Единичное единично », — таково было его выражение согласно этой рефлексии. Субъект в суждении наличного бытия выступает как непосредственное единичное и постольку скорее лишь как нечто вообще. Лишь через опосредствование отрицательного и бесконечного суждения он впервые положен как единичное.

Тем самым единичное положено как непрерывно продолжающееся в своем предикате , который тождественен с ним; тем самым и всеобщность равным образом выступает уже не как непосредственная всеобщность, а как охват различенных. Положительно–бесконечное суждение также гласит: « всеобщее есть всеобщее ». Таким образом и оно положено как возвращение в себя само.

Этой рефлексией определений суждения в себя суждение теперь сняло себя; в отрицательно–бесконечном суждении различие, так сказать, слишком велико для того, чтобы оно еще оставалось суждением; субъект и предикат не имеют в нем никакого положительного соотношения друг с другом; напротив, в положительно–бесконечном суждении имеется лишь тождество, и оно вследствие полного отсутствия в нем различия уже не есть суждение.

Строже говоря, сняло себя суждение наличного бытия ; тем самым положено то, что содержится в связке суждения, а именно, что качественные крайние члены сняты в этом своем тождестве. Но так как это единство есть понятие, то оно (единство) опять–таки равным образом непосредственно расщеплено на свои крайние члены и выступает как суждение, определения которого, однако, суть уже не непосредственные, а рефлектированные в себя. Суждение наличного бытия перешло в суждение рефлексии .