Георг Гегель - Наука логики. Том II. Субъективная логика. (Материалистически структурирован)

Это та самая вышеуказанная [см. стр. 234] точка зрения, согласно которой некоторое всеобщее первое, рассматриваемое само по себе , являет себя как другое по отношению к самому себе. Взятое совершенно обще, это определение может быть понимаемо так, что, стало быть, здесь то, что сначала было непосредственным , положено как опосредствованное , соотнесенное с некоторым другим, или, иначе говоря, что всеобщее положено как некоторое особенное. То второе , которое возникло в силу этого, есть, стало быть, отрицательное первого и, поскольку мы наперед примем в соображение дальнейший ход развития, первое отрицательное . Согласно этому отрицательному аспекту непосредственное погибло в другом, но это другое есть по существу не пустое отрицательное , не ничто , которое принимается за обычный результат диалектики, а оно есть другое первого , отрицательное непосредственного ; оно, следовательно, определено как опосредствованное , — содержит в себе вообще определение первого . Первое, стало быть, по существу также сбережено и сохранено в другом. — Удерживать положительное в его отрицательном, содержание предпосылки — в ее результате (260), это — самое важное в разумном познании; вместе с тем нужно лишь простейшее размышление для того, чтобы убедиться в абсолютной истинности и необходимости этого требования, а что касается примеров для доказательства этого, то вся логика состоит из них.

Стало быть, что теперь имеется перед нами, это — опосредствованное , которое, взятое ближайшим образом или, иначе говоря, тоже непосредственно, есть также некоторое простое определение, ибо, так как первое в нем погибло, то налицо имеется лишь второе. А так как первое также и содержится во втором и это второе есть истина первого, то это единство может быть выражено в виде такого предложения, в котором непосредственное поставлено как субъект, опосредствованное же — как его предикат, например, «конечное бесконечно» , «одно есть многое» , «единичное есть всеобщее» . Но неадекватность формы таких предложений и суждений сама собой бросается в глаза. Говоря о суждении , мы показали, что его форма вообще и в особенности непосредственная форма положительного суждения неспособна вместить в себя спекулятивное и истину. Для этого нужно было бы по меньшей мере на равных правах присоединить к нему также и его ближайшее дополнение, отрицательное суждение . В суждении первое как субъект имеет видимость некоторого самостоятельного устойчивого существования, тогда как на самом деле оно, наоборот, снято в своем предикате как в своем другом; это отрицание, правда, содержится в содержании вышеуказанных предложений, но их положительная форма противоречит этому содержанию; тем самым в них не полагается то, что в них содержится, а ведь в этом полагании как раз и состоит цель употребления предложений.

Второе определение, отрицательное или опосредствованное , есть, далее, вместе с тем опосредствующее определение. Ближайшим образом его можно принять за простое определение, но по своей истине оно есть некоторое соотношение или отношение , ибо оно есть отрицательное, но отрицательное положительного и включает последнее в себя. Оно, следовательно, есть другое не как другое чего–то такого, к чему оно равнодушно, — будь это так, оно не было бы ни другим, ни некоторым соотношением или отношением, — а оно есть другое в себе самом , другое некоторого другого ; поэтому оно заключает в себе свое собственное другое и есть, стало быть, как противоречие, положенная диалектика себя самого . — Так как первое или непосредственное есть понятие в себе и поэтому оказывается отрицательным тоже лишь в себе , то диалектический момент у него состоит в том, что то различие , которое в нем содержится в себе , полагается внутри его. Напротив, второе само есть нечто определенное , само представляет собой различие или отношение; диалектический момент состоит у него поэтому в том, чтобы положить содержащееся в нем единство . — Поэтому, если отрицательное, определенное, отношение, суждение (перводеление) и все входящие в этот второй момент определения не представляются уже сами по себе противоречием и диалектическими, то это только недостаток мышления, не сводящего воедино своих мыслей. Ибо материал ( противоположные определения в одном соотношении ) уже положен и наличествует для мышления. Но формальное мышление делает себе законом тождество и низводит противоречивое содержание, которое оно имеет перед собой, в сферу представления, в пространство и время, в которых противоречивое удерживается вне друг друга в рядоположности и внешней последовательности и таким образом выступает перед сознанием без взаимного соприкосновения. Это мышление составляет для себя об этом определенное основоположение, гласящее, что противоречие немыслимо; на самом же деле мышление противоречия есть существенный момент понятия. Формальное мышление и мыслит его фактически, но тотчас же закрывает на него глаза и переходит от него в вышеуказанном высказывании лишь к абстрактному отрицанию.