Дональд Робертсон - Думай как римский император [Стоическая философия Марка Аврелия для преодоления жизненных невзгод и обретения душевного равновесия] [litres]

Так как же, по мнению стоиков, мы должны использовать наш язык? Зенон, написавший руководство по риторике, не считал красноречие самоцелью, а скорее средством передачи мудрости ясным и лаконичным языком, доступным слушателю. Согласно Диогену Лаэртскому, ораторское искусство стоиков характеризуется пятью речевыми «добродетелями».

1. Грамотность и богатый словарный запас.

2. Ясность в выражении мыслей, талант доступно излагать свои мысли.

3. Лаконичность, использование только необходимого количества слов.

4. Соответствие стиля предмету разговора и целевой аудитории.

5. Оригинальность выступления или актерское мастерство и избегание пошлости.

Традиционная риторика заключала в себе почти все перечисленные качества за исключением лаконичности. Однако использование языка стоиками шло вразрез с устоявшимися формами ораторского искусства.

Как нам уже известно, софисты пытались убедить других, взывая к их чувствам, как правило, с целью заслужить одобрение публики. В отличие от них стоики высшей ценностью считали понимание и передачу сути вопроса путем взывания к разуму. Это означало воздерживаться от эмоциональных высказываний и жестких оценочных суждений. Современные люди считают риторику средством манипулирования другими людьми. Но мы забываем, что, используя язык для изложения и формулирования мыслей, мы это делаем для себя. Стоиков, конечно, интересовало, какое влияние наши слова оказывают на других людей. Однако главным для них было изменить способ влияния на самих себя, на собственные мысли и чувства, посредством выбора языковых средств. Зачастую мы преувеличиваем, слишком обобщаем или опускаем информацию, а также используем крепкие выражения и красочные метафоры: «Она сущая стерва!», «Этот ублюдок разнес меня в пух и прах!», «Эта работа полный отстой!» Люди склонны думать, что подобные восклицания являются следствием таких сильных эмоций, как гнев. Но что, если они, наоборот, вызывают или закрепляют наши эмоции? Если хорошенько подумать, подобная риторика рассчитана на то, чтобы вызывать сильные эмоции. И наоборот, устранение эмоционального заряда высказываний и выбор более объективной формы описания тех же событий являются основой стоического «лечения страстей».

В самом деле, чтобы понять отличие стоической философии от риторики софистов, нужно уяснить, что Стоицизм – это скорее антириторика или нечто противоположное риторике. Если ораторы традиционно ставят своей целью вызвать у публики эмоциональный резонанс, то позиция стоиков заключается в осознанном описании событий простыми словами, то есть более спокойном и трезвом изложении фактов, не засоренном и не приукрашенном ненужными эмоциями и оценочными суждениями. Подобным же образом Марк старался говорить просто, а не облачать свои мысли в красочные метафоры. По его мнению, ничто так не способствует величию ума, как способность давать рациональную и реалистичную оценку событиям, освободив ее от всех ненужных деталей и сосредоточившись на сути вопроса [39] Размышления , 3.5; 3.11. . В «Беседах» Эпиктета описывается случай, как один философ, предположительно не стоик, так сильно расстроился, когда друзья обсуждали его характер, что возопил: «Больше не могу, вы меня просто убиваете – вы меня превратите в него!» [40] Беседы , 3.8. – и он указал на Эпиктета. Так выглядит взрыв эмоционально заряженной риторики – внезапный и наигранный. Как ни странно, если бы он действительно рассуждал как Эпиктет, он не искажал бы факты и не выходил из себя, а сказал что-то вроде: «Вы меня критикуете, пусть будет по-вашему». На самом деле, никто не убивал этого человека, и он бы мог вынести нелицеприятную правду.

Обсуждая и осмысливая события, мы формируем оценочные суждения, которые формируют наши чувства. Так, шекспировский Гамлет восклицает: «Ибо нет ничего ни хорошего, ни плохого; это размышление делает все таковым». Аналогично рассуждают стоики: во внешнем мире нет ничего плохого и нет ничего хорошего. Мы сами решаем, что такое хорошо и что такое плохо, и эти понятия являются синонимами добродетели и порока. Мудрость же заключается в объективной оценке внешних вещей как безразличных. Иногда стоики называют это закреплением первого впечатления, предшествующим формированию оценочного суждения. Эпиктет приводит много примеров такого отношения к ситуации: например, в случае с пропавшим в море кораблем нам следует просто констатировать факт «корабль пропал» и не добавлять оценочные суждения или жалобы: «Почему это произошло со мной? Это ужасно!» [41] Беседы , 3.8. Например, если кто-то помылся чересчур поспешно, мы не должны реагировать с отвращением или даже допускать мысль, что он плохо помылся, а просто признать факт, что человек помылся довольно быстро. Когда кто-то пьет слишком много вина, нам не следует говорить, что этот человек сделал нечто ужасное, а нужно просто признать, что он любит выпить [42] Руководство , 45. . Марк также следует рекомендациям Эпиктета, когда говорит, например, что некто его попутно обидел, но не оценивает это событие как причинившее ему вред [43] Размышления , 8.49. . Если мы будем придерживаться фактов и не выходить за их пределы в своих суждениях о них, мы положим конец множеству тревог в жизни.