Лев Балашов - Занимательная философия. Учебное пособие [6-е издание, переработанное и дополненное]

Приведенный текст предваряет анализ Кантом понятия идеи. Мне представляется, этот текст имеет значение общего методологического требования-пожелания — относиться бережно и уважительно к словам-понятиям, доставшимся нам в наследство от прошлых поколений.

Нам, философам, не следует забывать о скромности.

Выдающийся русский филолог-славист А. А. Потебня более ста лет назад писал о происхождении категорий: «… труды обособившихся наук и таких-то по имени ученых являются здесь (в истории языка — Л.Б.) лишь продолжением деятельности племен и народов. Масса безымянных для нас лиц, масса, которую можно рассматривать как одного великого философа, уже тысячелетия совершенствует способы распределения по общим разрядам и ускорения мысли и слагает в языке на пользу грядущим плоды своих усилий» [29] Потебня А. А. Из записок по русской грамматике. Т. 3. М.,1968. С. 641–642. .

Все люди в той или иной мере участвуют в формировании языка философии. Профессиональные философы лишь обрабатывают и оглашают результаты этого формирования.

Здесь есть и другой аспект. Достижения философа базируются в первую очередь на достижениях коллег. Гёте говорил в беседе с Фридрихом Якобом Сорэ: «— Ведь, в сущности, все мы коллективные существа, что бы мы о себе ни воображали. В самом деле: как незначительно то, что мы в подлинном смысле слова могли бы назвать своей собственностью! Мы должны заимствовать и учиться у тех, которые жили до нас, так и у тех, которые живут с нами. Даже величайший гений не далеко бы ушел, если бы он захотел производить все из самого себя. Но этого не понимают очень многие добрые люди и полжизни бродят ощупью во мраке, грезя об оригинальности» (И.-П. Эккерман. Разговоры с Гёте. M.-JL, 1934. С. 844–845).

Как иллюстрация к этим словам Гёте звучат слова Ньютона , которые он сказал, обращаясь к Гуку: «То, что сделал Декарт, было шагом вперед. Вы прибавили к этому новые возможности… Если я видел дальше, то потому, что стоял на плечах гигантов» [30] Ньютон. Письмо к Гуку. Цит. по: Володин В. И тогда возникла мысль. М., 1980. С. 60. . Видите, как считает Ньютон: он стал гигантом мысли потому, что стоял на плечах гигантов. Какое удачное выражение! Ясно, что стоять на плечах гигантов — не такая уж простая задача. Нужно ведь на них «вскарабкаться», соответствовать, быть конгениальным. Это с одной стороны. С другой, факт преемственности указывает на то, что существует общая основа понимания и употребления слов-понятий.

В 1965 году К. Поппер прочитал лекцию «Об облаках и часах». «Облака» у него символизируют беспорядок, случайность, неопределенность, изменчивость, непредсказуемость; «часы» символизируют порядок, закономерность, определенность, устойчивость, регулярность, предсказуемость:

«Облака у меня должны представлять такие физические системы, которые, подобно газам, ведут себя в высшей степени беспорядочным, неорганизованным и более или менее непредсказуемым образом. Я буду предполагать, что у нас есть некая схема или шкала, в которой такие неорганизованные и неупорядоченные облака располагается на левом конце. На другом же конце нашей схемы — справа — мы можем поставить очень надежные маятниковые часы, высокоточный часовой механизм, воплощающий собой физические системы, поведение которых вполне регулярно, упорядоченно и точно предсказуемо.

С точки зрения простого здравого смысла мы видим, что некоторые явления природы, такие, как погода вообще, появление и исчезновение облачности, предсказывать трудно: недаром мы говорим о „капризах погоды“. С другой стороны, когда мы хотим описать нечто очень точное и предсказуемое, мы говорим: „Работает как часы“. Огромное количество различных вещей, естественных процессов и явлений природы располагается в промежутке между этими крайностями: облаками слева и часами справа. Смена времен года напоминает не слишком надежные часы и поэтому может быть отнесена скорее к правой стороне нашей шкалы, хотя и не слишком близко к ее краю. Я думаю, что вы легко согласитесь со мной, что животных следует поместить не слишком далеко от облаков на левом краю, а растения — где-то ближе к часам. Из животных маленького щенка мы поместили бы левее, чем старого пса. То же самое относится и к автомобилям: мы расставим их в нашей классификации по их надежности: „Кадиллак“, я считаю, будет стоять далеко справа… Вероятно, еще правее следует поставить солнечную систему» [31] Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983. С. 497–498. .