Ален де Бенуа - По ту сторону прав человека. В защиту свобод

Ситуация начинает меняться с энциклики «Rerum novarum» (1891) папы Льва XIII. С этой даты, особенно под влиянием мысли П. Луиджи Тарателли д’Азельо, чье «Теоретическое эссе по естественному праву» (1855) уже использовалось для того, чтобы наделить субъективное право теологическим содержанием (или вернуть ему последнее), понятие прав человека начинает проникать в социальную мысль Церкви.

После Второй мировой войны этот процесс резко ускоряется. В 1963 году в энциклике «Pacem in terris» папа Иоанн XXIII заявляет, что видит во Всеобщей декларации прав человека 1948 года «шаг к установлению политико–юридической организации мирового сообщества» (§ 141). 7 декабря 1965 года в пасторской конституции «Gaudium et spes», принятой на Втором Ватиканском соборе, было заявлено: «Церковь, в силу дарованного Ей Евангелия, провозглашает права человека, признает и всецело ценит динамизм нашего времени, которое, в частности, дает новый толчок развитию этих прав». Через три года Павел VI заявляет: «Говорить о правах человека — значит утверждать общее благо человечества». В 1974 году, выступая перед Генеральной ассамблеей ООН, он уточняет: «Святой престол предоставляет свою полную моральную поддержку идеалу, содержащемуся во Всеобщей декларации, идеалу постепенного развития прав человека, сформулированных в ней». Наконец, папа Иоанн–Павел II в 1979 году заявит: «Всеобщая декларация прав человека — это поворотная веха на длинном и сложном пути человеческого рода» [19] Ср.: René Coste, L’Eglise et les droits de l’homme, Desclée, Paris 1982; M. Simoulin, L’Eglise et les droits de l’homme // Les droits de l’homme, n° spécial de Vu de haut, Fideliter, Escurolles 1988; Giorgio Filibeck, Les droits de l’homme dans l’enseignement de l’Eglise, de Jean XXIII à Jean–Paul II, Libreria Editrice Vaticana, Cité du Vatican 1992. .

Традиционалистские католические круги, конечно, интерпретировали этот поворот в качестве одного из знаков «присоединения» Церкви к «современным идеям» [20] Ср., в частности: Jean Madiran, Les droits de l’homme — DHSD, Editions de Présent, Maule 1989; Lenvers des droits de l’homme, Renaissance catholique, Issy–les–Moulineaux 1993. . Хотя эта точка зрения в каком–то смысле верна, реальность чуть сложнее. Заявляя о поддержке прав человека, Церковь преследует свою цель — признать свою роль в их генеалогии (и в то же время заставить других тоже ее признать). Тем самым она еще не подписывается под теми пунктами, которые, с ее точки зрения, остаются в современной формулировке этих прав спорными. Иными словами, принципиальное одобрение доктрины прав человека, данное Церковью, относится, прежде всего, к христианской версии этих прав. Как пишет Франсуа Валласаон, «Церковь не за права человека и не против. Она положительно относится к правам человека, когда они толкуются хорошо и справедливо. Но она враждебна к ним, если они толкуются плохо и несправедливо» [21] François Vallançaon, Les droits de l’homme: analyse et critique // La Nef, Montfort LAmaury, février 1999, p. 26. .

Когда Юнеско в 1847 году решила принять новую Всеобщую декларацию прав человека — ту самую, которая потом была торжественно провозглашена 10 декабря 1948 года на Генеральной ассамблее ООН, — руководители организации планировали провести обширный предварительный опрос. По инициативе, в частности, Элеоноры Рузвельт был создан международный комитет, чтобы собрать мнение ряда «моральных авторитетов». Примерно к 150 интеллектуалам разных стран обратились с просьбой определить философское основание новой Декларации прав. Это начинание закончилось полным провалом, и его инициаторы были вынуждены ограничиться констатацией неустранимых различий в полученных ответах. Поскольку никакого согласия достичь не удалось, комиссия по правам человека ООН решила не публиковать результаты этого исследования.

Своим ответом Жак Маритен показал, что у него уже тогда не было никаких иллюзий, — он заявил, что в области прав человека «возможно практическое согласие, [однако] теоретическое согласие разных позиций невозможно». Однако очевидно, что трудно говорить о правах человека без точной концепции человека, который как раз и должен быть носителем этих прав. Но никакого консенсуса по этому вопросу никогда не было. Поскольку достичь согласия не вышло, решили попросту не оправдывать то, что собирались утвердить. Авторы Всеобщей декларации переписали ее текст с точки зрения консенсусной позиции, не соответствующей реальности. «Декларация — констатирует Франсуа Флао, — должна была быть принятой всеми при условии, что никто не будет спрашивать, чем она оправдывается. А это означало, что она будет навязана авторитетом» [22] François Flahaut, Le sentiment dexister. Ce soi qui ne va pas de soi, Descartes et Cie, Paris 2002, p. 453. Некоторые ответы на опрос Юнеско были опубликованы по–английски в 1949 году (Comments and Interpretations) вместе с предисловием Жака Маритена. Этот сборник был переиздан Юнеско в 1973 году. .