Вениамин Алехин - Душевный разговор. Диалог с Л. Н. Толстым

Любовь очень часто в представлении людей, признающих свою жизнь в животной личности, – то самое чувство, вследствие которого для блага своего ребенка одна мать отнимает у другого голодного ребенка молоко его матери или последний кусок хлеба у голодающих людей.

В самом деле, люди, предпочитающие своего ребенка, своих друзей, свою жену, свое отечество всяким другим детям, женам, друзьям, отечествам и называют это чувство любовью.

Любить вообще – значит желать делать доброе. Между тем, условия блага, которого человек по своей любви желает различным любимым существам, так связаны между собой, что всякая любовная деятельность человека для одного из любимых существ не только лишает его деятельности для других, но и бывает в ущерб другим.

И вот возникают вопросы – во имя какой любви и как действовать? Во имя какой любви жертвовать другой любовью, кого любить больше и кому делать больше добра?

И недаром законник поставил Христу этот самый вопрос: кто ближний?

В самом деле, как решить, кому нужно служить и в какой мере? Людям или Отечеству, или приятелям? Своим приятелям или своей жене? Своей жене или своему отцу? Своему отцу или своим детям? Своим детям или самому себе?

Происходит то же, что при представлении о жизни людей, не имеющих жизни. Если бы люди были животными и не имели разума, они бы и существовали как животные, не рассуждали бы о жизни; и животное существование их было бы законное и счастливое. То же и с любовью: если бы люди были животные без разума, то они любили бы тех, кого любят: своих волчат, свое стадо, и не знали бы, что другие волки любят своих волчат и другие стада, своих товарищей по стаду, и любовь их была бы – та любовь и та жизнь, которая возможна на той степени сознания, на которой они находятся.

Но люди – разумные существа и не могут не видеть, что другие существа имеют такую же любовь к своим, и что поэтому эти чувства любви должны прийти в столкновения и произвести нечто не благое, а совершенно противоположное понятию любви.

Если же люди употребляют свой разум на то, чтобы оправдать и усиливать то животное, неблагое чувство, которое они называют любовью, придавая этому чувству уродливые размеры, то это чувство становится не только недобрым, но делает из человека – давно известная истина – самое злое и ужасное животное. Происходит то, что сказано в Евангелии: «Если свет, который в тебе, – тьма, то какова же тьма?»

То, что люди, не понимающие жизни, называют любовью, это только известные предпочтения одних условий блага своей личности – другим.

Истинная любовь всегда имеет в основе своей отречение от блага личности и возникновение от того благоволения ко всем людям. Только на этом общем благоволении может вырасти истинная любовь ко всем своим или чужим. И только такая любовь дает истинное благо жизни и разрешает кажущиеся противоречия животного и разумного сознания.

Человек, положивший свою жизнь в благе животной личности, всю свою жизнь увеличивает средства своего животного блага, приобретая богатства и сохраняя их, заставляет других служить его животному благу и распределяет эти блага между теми лицами, которые были бы более нужны для блага его личности.

Чтобы быть в состоянии делать благо для других, ему надо, прежде всего, отдать тот излишек, который он берет у других для блага своей жизни, и потом решить, кому из людей служить своей жизнью? Прежде, чем он будет в состоянии любить, то есть жертвовать собою, делать благо, ему надо перестать ненавидеть, то есть делать зло, и перестать предпочитать одних людей другим для блага своей личности.

Любовь – только тогда любовь, когда она есть жертва собой. И нет иной любви, как той, чтобы положить душу свою за други свои. Только когда человек отдает другому не только свое время, свои силы, но когда он тратит свое тело для любимого предмета, отдает ему свою жизнь. Мать, кормящая ребенка, прямо отдает себя, свое тело в пищу детям, которые без этого не были бы живы. И это – любовь. Так же точно отдает себя, свое тело другому всякий работник для блага других, изнашивающий свое тело в работе и приближающий себя к смерти. И такая любовь возможна только для того человека, у которого между возможностью жертвы собой и теми существами, которых он любит, не стоит никакой преграды для жертвы. Мать, отдавая кормилице своего ребенка, не может его любить; человек, приобретающий и сохраняющий свои деньги, не может любить.

Влекомый истиной. В сегодняшней России много людей, живущих истинными понятиями любви. Но пришедшие с Запада извращения истинного понятия смысла жизни все больше превращают свет истины во тьму. Поразительно то, что люди, копящие богатства, погрязшие в половой похоти, больше всех говорят о любви как о совокуплении. И эти проявления животности стали главной темой всех средств массовой информации. Так, один из каналов телевидения в течение года ежедневно демонстрировал развратную женщину, олицетворяющую по их понятиям суть любви, предметом которой являлась оголенная надутая грудь, как вымя у не подоенной еще старой козы. А целью – призыв козлов к разврату с помощью рекламируемого зелья для возбуждения похоти. Особенно поразило то, что для демонстрации своего развратного тела она надела на шею крестик, как бы кощунствуя над Христом и его учением о недопустимости разврата и прелюбодеяний. Проходит некоторое время, и на смену ей на телеэкране появляется обезьяноподобное существо, кричащее: секс, роскошь, звезды, шампунь «Лошадиная сила», затем ловелас – в постели асс; другие зовут в виагру, где развращение выдают за искусство. Это сборище духовных кастратов заполонило почти все телевидение и шоу-бизнес. И такое понятие сути жизни поглощает самих работников средств массовой информации и давит души других людей.