Вениамин Алехин - Душевный разговор. Диалог с Л. Н. Толстым

Если богатые люди могут благодетельствовать бедным своим богатством, то это происходит оттого, что правительство, покровительствуя некоторым, вводит имущественное неравенство и тем порождает необходимость в благотворительности. А при таких условиях помощь, которую богатый окажет бедному, заслуживает ли вообще имени благотворительности, которой любят кичиться как заслугой?

Эта благотворительность подобна тому, что бы сделал человек, который, иссушив сочные луга водосточными канавами, потом бы поливал эти луга в тех местах, где они представлялись бы особенно сухими. У народа отберут то, что ему нужно, и тем лишат возможности кормиться своим трудом, а потом стараются поддерживать его слабых, распределяя между ними часть того, что у них отобрано.

Подача милостыни только тогда доброе дело, когда то, что подается, есть произведение труда.

Пословица говорит: сухая рука прижимиста, потная рука торовата. Так и в «Учении 12 апостолов» сказано: пусть милостыня твоя потом выходит из руки твоей.

Всякое доброе дело есть милосердие.

Всякому, просящему у тебя, давай и от взявшего у тебя не требуй назад. И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними (от Луки, гл. 5).

Богатые благотворители не видят того, что то, чем они благодетельствуют бедного, они вырвали из рук часто еще более бедных.

Влекомый истиной.К вашим словам я хотел бы добавить слова Иоанна Златоуста: «Прежде отстань от хищения, а потом давай милостыню. Удержи руки от лихоимства и тогда простирай их на милостыню. Если же мы теми же самыми руками одних будем обнажать, а других одевать, то милостыня будет поводом к преступлению. Лучше не оказывать милосердие, чем оказывать такое милосердие».

Что же может вернуть наше общество в духовный мир?

Л. Толстой. Прогресс только в большем и большем уяснении ответов на основные вопросы жизни. Это не может быть иначе, потому что душа человека есть божеская искра, сама истина. Дело только в том, чтобы снять с этой искры божией (истины) все то, что затемняет ее. Освободить ее от покровов.

По мере того как открывается сущность жизни, то есть что человек узнает свою безвременную, беспространственную природу, уничтожается, умаляется его материальная природа, то есть разбиваются пределы, отделяющие его от других существ.

Душа человека божественна.

Бога и душу я знаю не путем определения, но совершенно другим путем. Определение разрушает во мне это знание. Я несомненно знаю, что есть Бог и что моя душа есть. Но это знание несомненно для меня потому только, что я неизбежно приведен к нему. К несомненности знания Бога я приведен вопросом: откуда я? К знанию души я приведен вопросом: что я такое?

Откуда я?

Я родился от своей матери, а та от бабушки, от прабабушки, а самая последняя от кого? И я неизбежно прихожу к Богу.

Кто такой я?

Ноги – не я, руки – не я, голова – не я, чувства – не я, даже мысли – не я. Что же я?

Я – я, – моя душа.

С какой бы стороны я ни пришел к Богу, будет то же самое: начало моей мысли, моего разума – Бог; начало моей любви – Он же; начало вещественности – Он же.

То же и с понятием души. Обращусь ли я к своему стремлению к истине, я знаю, что стремление к истине есть невещественная основа меня – моя душа; обращусь ли я на чувство своей любви к добру, я так же причину этой любви нахожу в своей душе.

Основное свойство души – доброта. Если человек не добр, то только потому, что он подвергся какому-либо обману, соблазну, страсти, которые нарушили это его естественное свойство.

Влекомый истиной. Всегодняшней России души людей подвергнуты обману, соблазнам и страстям. Поразительно то, что власти, в чьих руках имеется возможность освободить души людей от обмана, соблазнов и страстей, не делают этого, а призывают к духовности, что похоже на продолжение обмана. Странно, что образованные, стоящие у власти люди, способные прочитать заповеди Христа, никак не поймут, что духовность – это жизнь для блага других, а потом для себя. А предназначение власти не в призывах к духовности, а прежде всего, в принятии мирских законов, соответствующих требованиям Евангелия о жизни духовной, а затем собственным примером показать людям исполнение воли Бога.

Л. Толстой. Бог дал дух Свой, разум, чтобы мы могли понимать Его волю и исполнять ее; а мы этот дух употребляем на исполнение своей воли.

Нет дела более пустого и бесполезного и более вредного для души, как забота об увеличении богатств, и нет дела, которое бы так затягивало, как это, и которому приписывалась бы такая важность.