Ольга Столярова - Исследования науки в перспективе онтологического поворота. Монография

Но если наука, имеющая склонность к догматической абсолютизации собственных достижений, без философского обоснования кончает самоубийством, то и философия без науки нежизнеспособна. Самоубийство ни науки, ни философии до сих пор не состоялось именно потому, что наука и философия служат друг для друга неиссякаемым источником как догматизма, так и скептицизма. В свое время наука выделилась из скептического крыла философии, вскоре обратив скептицизм в новый догматизм «фактов и доказательств». Однако же именно философия, которая, передав скептицизм в ведомство науки, по-видимому, обречена была с тех пор на догматическую приверженность вечным истинам, на рассуждение о самых общих вопросах с самой общей точки зрения, стала действенным оружием против нового догматизма, подвергнув сомнению его универсальный характер. Но почему это оказалось возможным? Потому что наука, оснащенная скептическими методами опыта, наблюдения и испытания наших суждений фактами, открыла дорогу непрерывному изменению и исправлению «фактов и доказательств».

Наука непрестанно меняется. Меняются факты, теории, методы, экспериментальная база, социальная организация. Научные революции научили нас тому, наши «строго научные» суждения о мире не застрахованы от того, что завтра они попадут в архивы ошибок и заблуждений или полностью изменят свое значение, сохранив лишь форму. Даже такие «незыблемые» понятия как «объективность» и «рациональность» меняются от эпохи к эпохе. Наука – это всегда незавершенный и нелинейный (то есть его нелегко описать в терминах прогресса [24] «Все человеческое познание развивается по очень запутанной кривой» – Энгельс Ф. Диалектика природы. М., 1934. С. 5. ) процесс, а не готовый продукт. На каждом этапе своего развития она порождает новую догматику, которая, в свою очередь, порождает новый скептицизм, дающий начало новой догматике, и так далее. Изменчивость науки, спорность и незавершенность ее результатов служат главным аргументом тех скептиков, которые ставят под вопрос претензии науки на универсальную истину. Конечно, это оправданный скептицизм. Но с другой стороны, именно изменчивость и незавершенность науки предохраняют нас от бессмысленной подмены экспертов-ученых экспертами-философами. Пока наука развивается, такая подмена выглядит сомнительной по той причине, что нестабильность и изменчивость научного знания накладывают отпечаток не только на наши суждения о чем бы то ни было, «высказанные с помощью науки и посредством науки, но и на те наши суждения, которые мы высказываем о науке» [25] Rescher N. Process Metaphysics. An Introduction to Process Philosophy. State University of New York Press, 1996. P. 134. . В немалой степени сама наука служит орудием изменения и исправления тех умозаключений, которые выдвигает о ней философия [26] «…В этом действии и противодействии между наукой и философией одна помогает другой. Задача философии – работать над согласованностью идей, которые выражены в конкретных фактах реального мира. Она ищет такие обобщения, которые характеризуют полноту реальности факта, и в отрыве от которых любой факт утонет в абстракции. Но науки создают абстракцию и довольствуется пониманием всего факта в отношении только к какому-то из его сущностных аспектов. Наука и Философия взаимно критикуют друг друга, давая друг другу пищу для воображения. Философской системе следует представить истолкование конкретного факта, от которого науки абстрагируются. Наукам следует отыскивать свои принципы в конкретных фактах, которые представлены им философской системой. История мысли – это рассказ о том, какова мера неудачи и успеха в этом совместном предприятии». – Whitehead A. N. Adventures of Ideas. N.Y.: The Free Press, 1967. P. 146. .

Итак, задача философии, поскольку она остается верной принципу сократического сомнения, состоит в том, чтобы разоблачать претензии ученых на обладание абсолютной истиной и вскрывать обманчивую очевидность и иллюзорную самодостаточность фактов и доказательств. Но в то же время, мне думается, философии необходимо следовать совету Уильяма Джеймса и «держать свои двери открытыми» для науки, ее практики, методов и достижений. Конечно, это ограничивает философию и ее претензии на универсальность, будь то универсальное сомнение или универсальные абстракции, но вместе с тем, это открывает дорогу новому союзу изменяющейся философии с изменяющейся наукой, онтологии с эпистемологией, новым «приключениям разума» в исторической реальности.