Виктор Кротов - Книга без титула и комментарии к ней. Ориентирование во внутреннем мире

Всякое чувство обладает некой самостоятельной достоверностью, подтверждающей права этого чувства в сознании, которая проявляется, однако, с разной интенсивностью и на разных уровнях. Такая самодостоверность ценна тем, что поддерживает и оправдывает существование чувства. Тем же самым она может стать и опасна – своей независимостью в государстве чувств, которое должно в конечном итоге руководствоваться более или менее единой достоверностью.

Настоящие чувства, как и подобает живым существам, обладают наряду с определённой длительностью существования некоторой постепенностью возникновения и угасания. В противоположность им встречаются чувства-фантомы, чьё появление и исчезновение происходит вдруг, чьё присутствие призрачно и время от времени может загадочно прерываться.

Такие чувства, действительно, представляют собой миражи. Они возникают при перекрещивании, при наложении друг на друга каких-то участков реальных чувств, собственные краски которых, смешиваясь, дают на время новые цвета. Отсюда – химерическая новизна и самостоятельность возникшего псевдочувства.

В религиозной практике, которая придаёт большое значение главным чувствам (прежде всего, разумеется, чувству веры), это явление называется прелестью или соблазном.

Внезапность исчезновения подлинного чувства – обычно иллюзия, вызванная незаметной постепенностью процесса и неожиданным осознанием результата. Внезапность возникновения чувства более реальна, но и она основывается на постепенной подготовке сознания к появлению нового чувства, на душевной насыщенности ожиданием – когда для мгновенной кристаллизации достаточно неприметного побуждения.

Пища чувств не только события, не только их собственные переживания. Они могут питаться и друг другом.

Кроме чувств, предметом внимания которых являются прежде всего внешние ощущения (для любви, например, важно восприятие любимого человека) или внутренние, но как бы приходящие извне: «свыше» или «из подсознания», – кроме этих обычных чувств в сознании существуют ещё и чувства к чувствам. Вместе с любовью может развиваться и восприятие любви – своего рода любовь к любви (или неприязнь к ней, это уж как кому повезёт), обладающая иногда даже большей силой, чем сама любовь. На чувстве веры может паразитировать, вытягивая из него живые соки, тщеславное фарисейство.

Чувства к чувствам отличаются от логического осознания чувств, они могут быть и остро нелогичны. К ним лучше относиться настороженно: слишком часто они носят паразитарный характер – отнимая силы у настоящих чувств и обедняя тем самым сознание.

Одно из самых властолюбивых и ловких человеческих чувств – чувство логики. Когда логика неразвита и слаба, она редко главенствует в сознании и далека от деспотизма, как и всякое малосильное чувство. Но сильная логика обычно не удовлетворяется самостоятельным существованием. Она либо ведёт открытую борьбу за первенство, либо действует подпольно, стараясь стать необходимой поддержкой для большинства чувств.

Чувство логики предназначено быть лишь слугой человеческой сущности. Оно может стать великолепным слугой – развитым, предприимчивым, способным на руководство в технических вопросах, готовым оказать поддержку каждому из главных чувств и даже попробовать рассудить спор между ними – но слугой оно остаётся всегда, не обретая подлинного величия даже на царском престоле, куда его часто возводят.

Самодержавная логика бедствует в своём могуществе подобно царю Мидасу – всё, к чему она прикасается, обволакивается золотым логическим блеском, но напрочь лишается вкуса. Некоторые люди счастливы среди этого блеска и звона, но жизнь не всегда прощает им такое пренебрежение к полноте существования.

Чувство логики тем неустойчивее, чем на большую власть в сознании оно претендует. Ему трудно управляться с достаточно развитыми и самостоятельными чувствами – слишком нечутко оно к тем интуитивным ощущениям, которые наилучшим образом способны согласовать эти чувства друг с другом и с самим чувством логики. Вот почему это чувство часто настроен против больших страстей – ему легче сладить с чувствами-лилипутами.

Чувства в сознании, находящиеся под диктатурой логики, вынуждены изобретательно льстить тирану. Они готовы подвергнуть свои интуитивные принципы подходящей логической интерпретации, чтобы под этим прикрытием достигать собственных целей.