Марсель Шафеев - Проекция цели. Ёмкость смысла

Или дружбу водить с дураками?

Я и сладость и горечь любви пережил,

Исповедовал дружбу ревниво и верно;

Осудила молва мой неистовый пыл,

Да и дружба порой лицемерна.

Что богатство? Оно превращается в пар

По капризусудьбы или волей тирана.

Что мне титул? Тень власти, утеха для бар.

Только слава одна мне желанна.

Не силен я в притворстве, во лжи не хитер,

Лицемерия света я чужд от природы.

Для чего мне сносить ненавистный надзор,

По-пустому растрачивать годы?

(Джорж Гордон Байрон 1788—1824 английский поэт)

Тоска о минувшем, как черная мгла,

На радости и на печали легла:

И в смене то горьких, то сладостных дней

Всё та же она – ни светлей, ни темней.

(Томас Мур, 1779—1852 английский поэт, по происхождению ирландец)

Зову я смерть: мне видеть невтерпеж

Достоинство, что просит подаянья,

Над простотой глумящуюся ложь,

Ничтожество в роскошном одеянье,

И совершенству ложный приговор,

И девственность, поруганную грубо,

И неуместной почести позор,

И мощь в плену у немощи беззубой,

И прямоту, что глупостью слывет,

И глупость в маске мудреца, пророка,

И вдохновения зажатый рот,

И праведность на службе у порока.

Всё мерзостно, что вижу я вокруг…

Но как тебя покинуть, милый друг!

(Вильям Шекспир, 1564—1616)

Вот общая судьба! Комедия все та же:

Болезни да грехи, пороки да пропажи,

Затем исчезнем мы, небытие придет,

И травкой порастут навек останки эти.

А здесь тем временем всё то ж из года в год.

Как одиноки мы! Как грустно жить на свете!

(ЖюльЛафорг, 1860—1887, французский поэт)

Но этот бренный мир, к несчастью, – наш властитель,

Он вездесущ. Куда мы от него уйдем?

Зловонье глупости плывет в мою обитель,

И затыкаю нос, любуясь синим днем.

{Стефан Малларме, 1842—1898, французский поэт)

Я знал его,

его был пылок взор,

он спас того. А этому подгадил.

Сухой педант. Блестящий фантазер,

страж всех традиций и ниспровергатель…

Он как-то был прекрасен из дали,

но встретился и полыхнул вдруг злобой.

И я подумал так:

«Определи

его одною формулой попробуй!..»

И он, смотря из-под тяжелых век,

сказал мне в исступлении нелепом:

Ну разве может быть под этим небом

определен хоть как-то

человек?!..

(М. Винокуров. Человек) Иван Охлобыстин Российский киноактер и кинорежиссер)

И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг,

Такая пустая и глупая шутка.. —

(М. К). Лермонтов. И скучно и грустно… 1840 г.)

Здесь удавительиость содержания завлекатель-

но мерцает содержательностью удивления.

В качестве примера можно привести высказывание Антиго-

на Гоната, македонского царя (277—240 гг. до н.э.), сына Деметрия Полиоркета. Когда скончался философ-стоик Зенон из Кития (ок. 336—264 гг. до н.э.), Антигон сказал, что он утратил свидетеля своих подвигов и театр своей славы.

Я знаю, что нравственно лишь то, что вы будете считать

добром впоследствии, а безнравственно то, что впоследствии ВЫ Сочтете ЗЛОМ.

{Эрнест Хемчнгуэй, 1899—1961)

Бывают рассказы, прелесть которых заключается в них са-

мих, в то время как прелесть других рассказов состоит в том, как их рассказывают.

(Мигель Сервантес).

Нечаянно стихи из разума не льются,

И мысли ясные невежам не даются.

(А. П. Сумароков, 1717—1777)

Когда кошка хочет поймать мышку, она притворяется мышкой.

(В. О. Ключевский)

Одна любовь два. чуда. совершила,

искусно утаив одно в другом:

она в печали скрыла ликованье,

он – муки в ликовании своем.

(Анточио Мендос 1586—1644 испанский лирик и драматург)

Когда Маруффино, возвращаясь после разорения Камбре,

явился облобызать руку Людовику XI, на нем была роскошная золотая цепь, усыпанная камнями; заметив это, прочие месье принялись ее расхваливать, а один даже протянул руку, что-

бы пощупать. Король быстро остановил дерзкого и сказал

остро/хотя, может быть, недостаточно гневно: «Потише, не

прикасайтесь к ней, это вещь священная», намекая на слухи о том, что Маруффино сделал ее из чаш и ларцов ограбленных храмов.

Императору Нерону некто расхвапивал блюдо из грибов,

которые тогда пользовались большим успехом у римлян, и

он, соглашаясь, сказал: «Разумеется, это пища богов». Это

был намек на ядовитые грибы, которыми отравили императо-

ра Клавдия (годы правления 41—54), его предшественника,

причисленного затем к богам по языческому суетному обы-

чаю римлян.

Философ Цицерон обвинял Верреса, а защищал его Гортен-

Читать дальше