Илья ШТЕМЛЕР - BREAKFAST ЗИМОЙ В ПЯТЬ УТРА

- Да, - поддержала его жена. - Но все же неплохо бы иметь миллион долларов - так, на всякий случай. - И, обернувшись ко мне, Генриетта спросила: - Как вы считаете?

- Лучше бы два, - ответил я.

Нынешняя моя поездка привязана к поезду. Вот и приходится искать приемы, чтобы не усыпить читателя стуком колес и не набить оскомину однообразием письма, подобно «бликам солнца, что ласкают стены вагона». А это нелегко. Хочется просить о снисхождении… Произведения такого жанра, независимо от одаренности автора, будут страдать некоторой иллюстративностью. Даже такая классика, как «Путешествие из Петербурга в Москву», при всей драматичности ситуаций, вызывающих сочувствие, во многом грешит иллюстративностью.

Не думал, что на свете есть железная дорога, чья колея подходит к морской стихии ближе, чем колея дороги на Черноморском побережье Кавказа. И все-таки… мне кажется - сейчас пена прибоя, точно мыльным помазком, лизнет колеса поезда, идущего маршрутом Лос-Анджелес - Сиэтл, штат Вашингтон, что раскинулся на северо-западе страны, у тихоокеанского залива Пьюджет-Саунд… В Сиэтл мне не надо. Я высижу восемь часов этого маршрута до городка Салинос, где и встречусь со своей дочерью, - так было оговорено: к самому Монтерею, где проживала Ириша с семьей, поезд не подкатывает.

Первые минуты дороги меня искушала раздвоенность желаний. То ли подсесть к окну с правой стороны вагона и изучать взглядом «неосвоенные» ландшафты Лос-Анджелеса - городки Блеквуд, Сенчери-Сити, Санта-Барбару, - или, оставаясь на месте, у левого окна, созерцать океан… Благоразумие подсказывало: Лос-Анджелес скоро закончится, а океан будет со мной еще часа два, пока, судя по карте, колея не уйдет в глубь материка… Спор решили мои пристрастия, пристрастия мальчика, что жил на берегу моря. С детства я плавал в серо-зеленом, пахнувшем йодом Каспии, а яхт-клуб со своими парусными шверботами стал для меня родным домом лет с двенадцати…

Взор тянулся вдоль однообразно-спокойной спины океана, спотыкаясь о гранитные валуны, бока которых опоясывали какие-то водоросли, что колебались в накате слабого прибоя… Мне думается, в годы, когда прокладывали железную дорогу, океан не был столь опасно близок, он подкрался со временем. Или сейчас просто пора прилива, и, значит, мне повезло…

Бетонный мол серым языком лежал на поверхности воды, удерживая на самой оконечности белое строение непонятного назначения. Как такое хлипкое с виду сооружение сохраняется в шторма и ураганы, что нередко гостят в этих местах? А сама железнодорожная колея? Наверняка ее накрывает волной в непогоду. Стало быть, отменяют движение поездов? Последний ураган, которым отметила природа в этих местах конец второго тысячелетия от Рождества Христова, назвали Эль-Ниньо. Скорость ветра тогда достигала более двухсот километров в час, а дожди шли водопадом дней десять. Я в те дни с особым беспокойством вникал в телевизионные вести - в зоне Эль-Ниньо находился и Монтерей. Но все обошлось… В геологическом отношении - я, как геофизик-профессионал, закончивший Нефтяной институт, это знаю - система Кордильер по принятой возрастной классификации относится к Альпийской складчатости и является «молодым» горообразованием. В это славное семейство входят Кавказские горы, Альпы, Памир… В отличие от «старых» мудрых и спокойных гор, скажем Уральских, которые относятся к Герцинской складчатости, у «молодежи» процесс формирования не закончен. Поэтому они и бузят под воздействием подвижных толщ, так называемых геосинклинальных областей. В то время как неподвижные «платформенные» области - а земная твердь состоит именно из сочетаний этих двух тектонических образований - довольствуются своей спокойной старостью. И вспоминают те прошедшие миллиарды лет, когда они были такими же непоседами. Наиболее опасные зоны расположены на границе контакта геосинклиналей и платформ - вечный спор старости и молодости… «Молодые» пытаются наехать на «стариков», расширить свои владения. А «пенсионеры» стоят упрямо, не желая сдавать и пяди своей территории. Получается по украинской поговорке: «Паны дерутся, а у холопов чубы трещат»… Линия грозного тектонического разлома в этой части земного шара, названная Сан-Андреас, проходит через Лос-Анджелес и тянется до Сан-Франциско. Сан-Андреас не одинок, зловещие когти точит и другая тектоническая опасность, что затаилась под долиной Сан-Бернардино, - это стотридцатимильный разлом Сан-Ясинто, колебания почвы в этих местах происходят постоянно. Богопослушные католики, точно дети, доверчиво наделили грозные силы природы именами святых, в надежде облагоразумить молитвами природу, когда настанет час беды. Подсчитано, что если вероятность крупного землетрясения составляет для Сан-Андреас двадцать восемь процентов, то для Сан-Ясинто аж сорок три процента.