Фридрих Ницше: Веселая наука (La Gaya Scienza)

Не стой среди равнины
И не тянись в эфир!
Как раз посередине
Прекрасен этот мир.

Тебя пленяет говор мой,
Ты по пятам идешь за мной?
Иди-ка лучше за собой: —
И будешь — тише! тише! — мой!

Уже пуды переварив
Земли и кожу скинув,
Змея во мне — один порыв
К земле прильнуть и сгинуть.
Уже ползу я под травой
Голодным гибким следом,
Чтоб есть змеиный хлеб земной,
Тебя, земля, поедом!

Да! Я счастья расточитель,
Счастья благостный даритель!
Эти розы — ваши… рвите!
Только прежде вам придется
На колючки напороться,
Больно-больно уколоться!
Ибо счастье — любит слезы!
Ибо счастье — любит козни! —
Ну, так рвите эти розы!

Вечно валит все и бьет
И слывет высокомером.
Кто из чаши полной пьет,
Тот всегда и льет, и бьет, —
Но вину, как прежде, верен.

Грубо-нежно, пошло-редко,
Грязно-чисто, тупо-метко,
Глупый с умным — та же клетка.
Всем этим быть хочу и я:
Змея, и голубь, и свинья!

Когда с жары и в мыслях дребедень,
Беги за солнцем, ну хотя бы в тень!

Гладкий лед —
Райский грот,
Если танец твой — полет.

Лучше враг из цельного куска,
Чем друг, приклеенный слегка!

Нужна и ржавчина: когда, как бритва, нож,
Ворчат всегда: “Уж эта молодежь!”

“Как лучше всего мне на гору взойти?” —
“Взбирайся наверх и не думай в пути!”

Не проси! Оставь стенанья!
Брать всегда — твое призванье!

От скудных душ меня бросает в дрожь:
В них ни добра, ни зла — на грош.

Стрельнул, не целясь, словом он пустым,
Глядь, женщина упала перед ним.

Двойная боль не столь уж невтерпеж,
Как просто боль: ну, как? ты не рискнешь?

Не раздувайся слишком вширь:
Кольнут — и лопнешь, как пузырь.

“Похить ее, ту, что тебя чарует!”
Так поступает он: она — ворует.

Толкуя сам себя, я сам себе не в толк,
Во мне толмач давно уж приумолк.
Но кто ступает собственной тропой,
Тот к свету ясному несет и образ мой.

Тебе бы хныкать все да ныть,
Все те же старые причуды:
От несваренья и простуды
Ворчать, злословить и скулить.
Мой друг, чтоб мир переварить
Во всех его опасных блюдах,
Решись, ты должен вмиг и чудом
Одну лишь жабу проглотить.

Я в многих людях знаю толк,
И лишь себя узнать не смог!
К глазам своим стою впритык,
Не отдаляясь ни на миг,
Коль не хочу с собой разлада,
Мне от себя подальше надо.
Хоть не настолько, как мой враг,
Ближайший друг далек — и как!
Меж нами точка, где мы братья!
О чем прошу я, угадайте?

Я по ступенькам этим должен
Пройти, но вы всегда о том же:
“Ты что, за камень принял нас?”
Нужны ступеньки мне, но кто же
Захочет ими быть из вас?

“Уж нет пути! Вокруг зияет бездна
Ты сам хотел того! Небезвозмездно?
Смелее, странник! Здесь или нигде!
Погибнешь ты, подумав о беде.

Вот малыш, а рядом свиньи,
Пальцы ног ему свело!
Весь от слез и всхлипов синий,
Плюхается, как назло.
Не робейте! Близки сроки,
Быть ему и плясуном!
Лишь бы встал на обе ноги,
Ну а там — хоть кувырком.

Когда, как круглый ролик, я
Вращалась бы не для себя,
Как я смогла б, не вспыхнув ярко,
Бежать за этим солнцем жарким?