Рене Генон - Очерки о традиции и метафизике

В прошлых очерках мы уже говорили, что некоторые виды деятельности, в частности архитектура и строительство, были запрещены традиционным законом кочевых народов, среди которых законы жизни древних евреев и арабов представляют собой всего лишь общеизвестный пример. К числу таких запрещенных видов деятельности относились прежде всего те искусства и ремесла, которые предполагали какую-либо обработку минералов; причина этих запретов почти что очевидна: эти искусства в конце концов приводят к «оплотнению» и «отвердению», которые на уровне телесной манифестации наиболее полно выражены именно в минералах. В самом общем своем значении минерал является камнем, предназначенным для строительства каких-либо зданий долговременного использования; поэтому у многих народов древности преобладающим было строительство из дерева, поскольку такие здания не обладали той устойчивостью и не могли служить так долго, как здания из камня; таким образом, использование минералов в строительстве предполагает большую степень «прочности» как в самом буквальном, так и в самом широком значении этого слова. Ансамбль же таких «прочных» зданий или город можно представить как искусственно созданную агломерацию минералов; поэтому жизнь в городах способствует еще большей степени оседлости, чем обыкновенная жизнь земледельца, подобно тому как минерал более «прочен» и устойчив, чем любое растение. Но есть и еще одна вещь, на которую следует обратить внимание: искусства, имеющие дело с минералами, предполагают так же и металлургию во всех ее формах; вместе с тем следует обратить внимание на то обстоятельство, что в современном мире металл все больше и больше заменяет собой камень в строительстве, подобно тому как когда-то камень заменил собой дерево. Эта замена дает основание полагать, что перед нами характерный признак перехода к следующей фазе деградации в рамках актуального цикла; то, что металлы играют все время возрастающую роль в современной «индустриальной» и «механической» цивилизации Европы, подтверждается и невероятным потреблением металла в ходе войн нашего столетия.

Все сказанное вполне соответствует одной особенности традиции древних евреев: в тех редких случаях, когда закон разрешал использовать камни, например при сооружении алтаря, всегда следовало уточнение, что эта камни должны быть целыми и «нетронутыми железом»; смысл запрета не столько в том, чтобы вообще отказаться от всякой обработки камня, сколько в том, чтобы совсем не применять металл, — иными словами, запрет, касающийся металла, был более строгим, и в особенности это касалось вещей, специально предназначенных для использования в ритуалах; именно с этим, в частности, было связано требование использовать каменные ножи при обрезании. Последствия таких запретов можно легко обнаружить и в те времена, когда евреи перестали вести кочевой образ жизни и начали строить здания долговременного использования; когда строился Храм в Иерусалиме, «на строение были употребляемы обтесанные камни; ни молота, ни тесла, ни всякого другого железного орудия не было слышно в храме при строении его». [100]Тем не менее в этом Храме находилось все же значительное количество изделий из металлов, хотя их использование было прямо связано с тем обстоятельством, что символизм металлов всегда имеет двойной характер; можно предположить, что в конце концов запрет стал распространяться только на использование железа, которое из всех металлов играет в современном мире самую важную роль.

Подобного рода запреты не представляют собой в древнем мире ничего исключительного, и можно было бы найти еще массу примеров, свидетельствующих о более чем осторожном отношении к металлам в традиционных обществах: например, у многих народов существовало, а иногда существует и сейчас что-то вроде частичного исключения из общества людей, имеющих дело с металлом, в особенности кузнецов, ремесло которых часто связывали с самой опасной разновидностью магии, вырождающейся в конце концов в обыкновенное колдовство. Вместе с тем в других традициях металлургия пользовалась особым уважением, и многие могущественные инициатические организации были основаны именно на этом ремесле; в качестве примера можно указать на мистерии кабиров, [101]хотя у нас здесь и нет возможности специально рассматривать этот сложный вопрос, поскольку это завело бы слишком далеко в сторону от темы данного очерка. Тем не менее следует заметить, что все, что мы сказали только что, вполне соответствует нашим словам о двойном характере символизма металлов и металлургия может иметь как сакральный, так и чисто «внешний», экзотерический аспект.