Рене Генон - Эзотеризм Данте

Рай, XV, 56–57.

Добавим еще, что число 65 на древнееврейском есть число божественного имени Адонаи.

Основные из этих циклических чисел таковы: 72, 108 и 432; легко увидеть, что они являются точными делителями числа 25 920, с которым они непосредственно связаны через геометрическое деление круга; и само это деление является также применением циклических чисел.

В конце концов все традиции между собой согласны, насколько ни отличались бы они по форме; так обстоит дело и с теорией четырех возрастов человечества (которая рассматривает еще больший, чем 13 000 лет, цикл), которая встречается сразу и в греко-римской античности, и у индусов, и у народов центральной Америки. Можно найти намек на эти четыре возраста (золотой, серебряный, бронзовый и железный века) в фигуре «критского старика» (Ад, XIV, 94-120), тождественной также статуе из сна Навуходоносора (Даниил, II); и в четырех реках Ада, которые Данте заставляет там протекать, также имеющих определенное отношения по аналогии к рекам земного Рая; все это можно понять только при сопоставлении с циклическими законами.

Этот символ один из тех, которые имеют отношение к делению круга на четыре части, применения которых, аналогичные этому, почти бесчисленны.

См.: Oswald Wirth. Le Symbolisme hermetique dans ses rapports avec l'Alchimie et la France-Maccmnerie. P. 19, 70–71.

Символизм полюса играет значительную роль во всех традиционных учениях, но, чтобы ему дать исчерпывающее объяснение, потребуется посвятить ему специальное исследование.

Чистилище, I, 22–27.

Чистилище, I, 22–27.

Герметический символ животного царства — это знак

содержащий целый вертикальный диаметр и только половину горизонтального, этот символ в некотором роде противоположен символу минерального царства, то, что было горизонтально в одном, стало вертикалью в другом, и наоборот, символ же растительного царства, где есть определенная симметрия, или равновесие между двумя направлениями, горизонтальным и вертикальным, прекрасно символизирует опосредующую стадию между двумя другими.

Заметим, что три символические степени масонства в некоторых уставах имеют пароли, также соответствующие трем царствам: минеральному, растительному и животному, более того, первый из этих паролей иногда интерпретируется таким образом, что оказывается тесно связанным с символизмом «мирового шара».

Между земным Раем и небесным Иерусалимом существует то же отношение, что и между двумя Адами, о которых говорит апостол Павел (I послание к Коринфянам, XV).

В этой связи есть еще много вопросов, которые интересно было бы рассмотреть, например такой: почему земной Рай описывается как сад с растительным символизмом, тогда как небесный Иерусалим — как город с минеральным символизмом? Потому что растительность представляет собою выработку ростков в сфере витального усвоения, тогда как минералы представляют окончательно зафиксированный результат, «кристаллизацию», так сказать, в терминах циклического развития.

Сходство между этими текстами оказывается еще более значительным, когда принимают во внимание отношение, связывающее Агнца христианского символизма и ведического Агни (переходное звено между которыми, впрочем, представлено в виде барана). Мы не претендуем на то, что между словами Agnus и Ignis (латинский эквивалент слову Agni) существует что-либо иное, чем только фонетическое сходство, о котором мы упоминали выше, которое может и не соответствовать совершенно никакому лингвистическому в собственном смысле слова родству, но которое и не будет из-за этого чисто случайным. В особенности о чем бы мы хотели тут сказать, это об определенном аспекте символизма огня, который в разных традиционных формах связывается довольно тесно с идеей «Любви», преобразованной в высший смысл, как это делает Данте; и в этом также Данте вдохновляется еще раз апостолом Иоанном, с которым рыцарские ордена главным образом связывали свои ученые концепции. Надо заметить, кроме того, что Агнец ассоциируется одновременно и с представлениями земного Рая и небесного Иерусалима.

Ад, XXXIV, 110–111.