Рене Генон: Духовное владычество и мирская власть

Противостояние властей — светской и духовной — в той или иной степени встречается почти у всех народов, в этом нет ничего удивительного, поскольку подобное происходит в силу всеобщего закона человеческой истории и, кроме того, связано со всем единством “циклических законов”, о которых мы постоянно упоминали почти во всех наших работах. В более древние периоды это противостояние, согласно традиционным данным, было выражено в символической форме, как мы уже указывали на это ранее на примере кельтов; однако в данной работе мы предполагаем развить другой аспект этого вопроса. В настоящий момент обратимся к двум историческим примерам, взятым, соответственно, из истории Востока и Запада: в Индии антагонизм, о котором идет речь, встречается в форме борьбы между Брахманами и Кшатриями, несколько эпизодов которой мы изложим в дальнейшем; в средневековой Европе этот антагонизм проявляется наиболее очевидно в том, что принято называть распрей между Церковью и Государством, хотя есть и другие, более частные, но не менее характерные, примеры этого антагонизма, как мы это увидим далее. [8] 1. Можно без труда найти множество других примеров, в частности на Востоке: в Китае это борьба, разгоравшаяся в определенные эпохи между Даосами и Конфуцианцами, учения которых относились соответственно к сферам двух властей, как мы еще объясним это позднее; на Тибете это враждебность, питаемая первоначально царями к Ламаизму, который в дальнейшем не только полностью одержал победу над светской властью, но и целиком поглотил ее “теократической” организацией, которая существует и по сей день. Кроме того, можно было бы легко установить, что эта борьба продолжается и в наши дни, хотя в силу современного беспорядка и “смешения каст” она осложняется гетерогенными элементами, которые могут ее скрыть от глаз стороннего наблюдателя.

Нет сомнения, по крайней мере за исключением отдельных крайних случаев, что обе эти власти, которые можно назвать властью священнической и властью царской, ибо именно таковы их истинно традиционные обозначения, имеют право на существование и свою собственную сферу действия. В общем-то, споры обычно разгораются лишь вокруг вопроса об иерархическом соотношении, которое будет неизбежно существовать между ними; это борьба за первенство, и протекает она практически всегда одинаково: воины, которым принадлежит светская власть, на первых порах подчиненные власти духовной, восстают против нее и объявляют себя независимыми от любой внешней силы или даже пытаются подчинить себе духовную власть, превосходство которой над собой они первоначально признавали, и пытаются сделать ее инструментом своего собственного господства. Этого достаточно, чтобы показать, что в ходе подобных выступлений происходит опрокидывание нормальных отношений, но это видно еще яснее, если рассматривать их не просто как отношения двух социальных функций более или менее четко определенных, для каждой из которых достаточно естественной представляется склонность посягать на права другой, но как отношения двух сфер, в которых соответственно выполняются эти функции; именно соотношение двух сфер должно логически определять соотношение властей.

Однако, прежде чем приступить собственно к этой теме, мы должны сформулировать еще несколько соображений, которые облегчат ее понимание и уточнят значения терминов, которыми мы собираемся постоянно пользоваться; это тем более необходимо, поскольку из-за постоянного употребления значение этих терминов приобрело неопределенный характер, а иногда и сильно изменило свой первоначальный смысл. Прежде всего, поскольку мы говорим о двух властях и в силу различных причин у нас может возникнуть необходимость сохранять между ними внешнюю симметрию, необходимо в большинстве случаев, чтобы лучше обозначить различие между ними, употреблять по отношению к духовному порядку слово “autorite” (владычество, власть, авторитет), а не слово “pouvoir” (власть, влияние, сила), которое предпочтительнее для обозначения светского порядка, поскольку более ему подходит, если вспомнить прямое значение этого слова. На самом деле слово “pouvoir” практически неизбежно ассоциируется с идеей могущества или силы, особенно силы материальной, [9] 2. Кроме того, можно было бы ввести в это понятие силу желания, которая также не является “материальной” в прямом смысле этого слова, но для нас принадлежит к тому же порядку, поскольку по существу она направлена к действию. могущества, которое проявляется внешне и укрепляется внешними средствами; именно таковой, уже в силу определения, является светская власть. [10] 3. Название касты Кшатриев происходит от слова “кшатра”, то есть “сила”. Напротив, духовное владычество, внутреннее по своей сути, проявляется только само по себе, независимо от любой ощутимой поддержки, и действует как бы невидимо; в данном случае о силе или о могуществе можно говорить лишь посредством аналогии; когда мы имеем в виду духовное владычество в чистом виде, если можно так сказать, необходимо отдавать себе отчет, что речь идет о силе истины и собственно интеллектуальном могуществе, имя которому “мудрость”. [11] 4. В древнееврейском языке это различие, обозначается посредством употребления корней, которые соотносятся друг с другом и различаются лишь двумя буквами — kaph и qoph, которые в их иероглифическом варианте представляют соответственно знаки силы духовной и силы материальной, отсюда, с одной стороны, значения истины, мудрости, знания, с другой — силы, обладания, господства; таковыми являются корни hak и haq, kan и qan, первые слова в каждой паре обозначают атрибуты церковной власти, вторые — власти царской (см. Царь Мира, гл.6).