Лев Балашов: Мысли о религии

Мысли, навеянные чтением его «Учения Дона Хуана» и других сочинений.

Философия Карлоса Кастанеды — результат использования психотропных средств, точнее психоделиков. Это, по существу, психоделическая философия, философия измененного сознания, искусственно вызываемой психопатологии. Она продолжает традицию мистических, т. е. крайне иррационалистических учений.

Философия Кастанеды практически отрицает весь мир культуры и восстанавливает, по существу, мироощущение первобытного человека. Ее, пожалуй, можно назвать философией первобытного человека, голого человека, который ничего не имеет кроме своего тела, ничего не знает кроме своих непосредственных ощущений-восприятий, ничего не хочет и не умеет делать кроме элементарных поведенческих действий (ходить, есть, пить, одеваться, умываться и т. п.) да изготовления и приема психоделических средств.

Современный человек — это воспреемник всей духовной и материальной культуры человечества, ее многотысячелетней истории. Для Кастанеды же ничего не значат ни Бетховен, ни Рахманинов, ни Аристотель, ни Гегель, ни Рафаэль, ни Рембрандт, ни Шекспир, ни Л.Толстой, ни Эйнштейн, ни Дарвин, ни Петр I, ни Ф.Рузвельт, ни Эдисон, ни Форд.

Кастанеде не нужна наука, не нужно знание, полученное учеными, не нужны открытые ими законы природы, не нужны изобретения человеческого гения, улучшающие и совершенствующие человеческую жизнь, не нужны ни серьезная, ни легкая, ни классическая, ни современная музыка, не нужна восточная культура единоборств-тела, не нужна индийская йога, не нужно освоение космоса, не нужны компьютеры, не нужно книгопечатание, не нужны радио, телевидение, не нужны автомобили, самолеты и т. п.

Мир кастанедовского человека — весьма упрощенный, примитивизированный, бедный — сосредоточен на чисто природных взаимоотношениях человека и среды. Пожалуй, он даже проще мира первобытного человека. Ведь последний по-своему много знал и умел: как добывать и поддерживать огонь, охотиться за животными, ловить рыбу, изготавливать орудия труда, рожать и воспитывать детей. Кастанедовский человек и в подметки не годится охотнику Дерсу Узала.

Философию Кастанеды можно еще охарактеризовать как психоделический мистицизм. Мир для Кастанеды — тайна, а всё, что делает человек — «бесконечная глупость» (стр. 395: «воин относится к миру как к бесконечной тайне, а к тому, что делают люди, — как к бесконечной глупости.» — К.Кастанеда. Избр. соч., М., 1994.).

Карлос Кастанеда на новом витке исторической спирали повторяет древнегреческих киников с их стремлением к опрощению, назад к природе, к животному состоянию.

Цит. по: Н.В.Мотрошилова. Путь Гегеля к «Науке логики». М., 1984. С. 44.

А. Шопенгауэр. Собр. соч., т. 1, М., 1992. С. 8.

Примерно так назвал первую главу своей книги «Здравый смысл войны и мира» Г. Уэллс: «Взрослым людям не требуются вожди».

Уже в наше время II Ватиканский собор (1962–1965 гг.) провозгласил: «Если кто говорит, что человеческий разум настолько независим, что вера не может им управлять — да будет предан анафеме!».

Уемов А.И. Логические ошибки. Как они мешают правильно мыслить. М., 1958. С. 61–62.

См.: «Интуиция — „способность постижения истины путем прямого ее усмотрения без обоснования с помощью доказательства“ — Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С.216.

См.: М. Бунге. Интуиция и наука. М., 1967. Раздел «Интуиция — недостоверный зачаток мысли».

Шердаков В.Н. Иллюзия добра. М., 1982. С. 210–211.

См.: Б.Д. Блинов. Беседы по логологии: Мышление запредельное современному. Книга 1. — Пермь, 1998. С. 11. При этом Б.Д. Блинов делает несерьезную ссылку: «Согласно толковому словарю русского языка, слово „вера“ означает „убеждение, уверенность в чем-нибудь (см.: Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1953. С.60).“

Фейербах Л. Избр. произв. в 2-х т.т. Т. 2, М., 1955. С. 281.

Рассел Б. Почему я не христианин. М., 1987. С. 111.

Например, жизнь и судьба (в том числе психика, душа, дух) пианиста неизмеримо больше зависят от состояния, особенностей формы его рук, чем жизнь, психика высшего животного от состояния и формы его конечностей.

Православный священник, побывавший в чеченском плену, на прямой вопрос журналиста о том, как он относится к молодым людям, отказывающимся служить в армии по религиозным убеждениям, сказал, что отказываются от воинской службы неправославные, представители других конфессий, и добавил: «символический христианин — все-таки воин». Этот разговор состоялся 7 ноября 1999 г. около 12-и часов дня по TV-6.