Станислав Лем - Диалоги

ГИЛАС. Да, ты действительно прав. Странно, что я сам об этом не подумал, ведь я это все хорошо знаю. Видимо, я пребываю в каком-то особенном смущении, вызванном усилием обнаружить возможности возрождения сознательного существования, ежели пропускаю в своих рассуждениях столь банальные истины.

ФИЛОНУС. Если это настолько поглощает твое внимание, мы можем рассмотреть этот вопрос. Изложи свои мысли.

ГИЛАС. Я старался размышлять как можно более строго и могу сказать, что уже пришел к определенным – пусть даже скромным – результатам. Я пытаюсь понять, нельзя ли математически рассчитать возможность такого события в будущем (после моей кончины), когда определенное количество атомов вновь сложится и соединится в структуру моего живого организма? Не напоминает ли подобная мысль желание рассчитать возможность многократного выбрасывания двенадцати очков в игре в кости?

ФИЛОНУС. Нет, подобная мысль не похожа на вычисление вероятности следующего выпадения костей, мой дорогой. Между последовательностью одинаковых выпадений костей, с одной стороны, и последовательностью существующих друг за другом во времени Гиласов – с другой, нет аналогии в том смысле, какой ты ищешь. Пожалуйста, сформулируй более четко, как ты представляешь себе такое новое пробуждение твоей осознающей происходящее личности?

ГИЛАС. Сегодня ночью, сидя на пороге своего дома, я размышлял, глядя на звезды. Рядом не было ни одной живой души. Я ощущал себя единственным сознательным существом перед лицом бесконечности, перед этими звездами, и мне подумалось, что это не просто мимолетное впечатление, но истина, ибо все вместе взятые живые создания – животные, растения, бактерии, какие только были на земле с начала ее существования до сегодняшнего дня, – представляют собой лишь микроскопически малую, ничтожную часть всей материи Космоса, которая в своей ужасающей громаде туманностей и галактик мертва до самых отдаленных своих границ. Какая же удивительная возможность, думал я, какой же редкий и счастливый случай приводит к тому, что некая мертвая песчинка, некая глыба инертной, безвольной, бесчувственной материи включается в сферу жизненных интересов, и они ее формируют, ассимилируют, превращают в ткани живого существа, она становится высшим творением бытия – мыслящим существом. А ведь такой случай, совершенно необыкновенный, уже произошел с материей моего тела. Так я размышлял под звездным небом. Подумай, друг, ведь та материя, которая наполняет мой череп, когда-то была мертвой, эти атомы фосфора, углерода, кислорода, железа бесконечно обращались в сфере ледяных туманностей, кружили в космическом мраке и вот наконец оказались на Земле и по прошествии миллионов лет, вовлеченные в орбиту эволюции, дошли до того, что превратились в мой мозг! Если же это произошло раз, то почему подобное не может повториться?

ФИЛОНУС. Тебе следовало бы стать поэтом, дорогой Гилас, так ты меня взволновал лирическим жаром своих речей. Однако что касается их познавательной ценности, тут я с досадой вынужден констатировать: она ничтожна. Ведь я уже представил тебе столь жадно искомое тобою событие, а именно – когда твой посмертный прах, твои хладные останки окажутся заново «вовлеченными в орбиту жизненных процессов» в результате поедания тебя твоим двойником на необитаемом острове. Однако ты отверг эту идею как ничего не сулящую в смысле возобновления твоего существования. Должен признать, что та ситуация в деталях своих была несколько тривиальна и далека с точки зрения романтических ценностей от той, которую ты рисовал в своем воображении под звездным небом, но что, милый мой, нас интересует в данный момент: эстетическая оценка событий или же их познавательное содержание?

ГИЛАС. И вновь ты вернул меня с небес на землю, друг. Отрезвленный, я вынужден признать, что мои высказывания были нечеткими и несколько неосмотрительными. Как же так, неужели и впрямь нельзя математически рассчитать шансы моего возобновленного существования после смерти – в сугубо материальном аспекте, отбрасывая метафизические спекуляции на тему души и ей подобных фикций?

ФИЛОНУС. Вопрос о твоем будущем существовании – это вопрос о завтрашнем веянии вчерашнего ветра. Ты представляешь собой неповторимое явление, мой милый.

ГИЛАС. Почему?

ФИЛОНУС. Если не принимать во внимание звезды, ощущение оставленности под звездным небом, стремление к бессмертию и прочие лирические ценности, то дело представляется совсем простым. Да, действительно, можно рассчитать, какова вероятность нового возникновения существа, структурно аналогичного тебе.