Скотт Адамс: Осколки Бога

— Ну, так можно ответить на любой вопрос…

— Вовсе нет, — ответил он поучительно. — О любом другом явлении можно задать вопрос «Почему?». И только для вероятности такой вопрос не имеет смысла.

Я подождал продолжения, но его не было.

— И это все? — переспросил я.

— Это сложнее, чем кажется.

— Мне нужна ваша подпись, — я подошел к старику и протянул ему бланк, но он не сдвинулся с места. Теперь я мог разглядеть его получше. Морщинистая кожа была покрыта веснушками, но глаза казались на удивление ясными. Седые пряди торчали над ушами в разные стороны. Тело было сгорбленно постоянным спором с гравитацией. Он был не старым. Он был древним.

Старик кивнул в сторону бланка:

— Можешь расписаться.

Расписываться за стариков для меня было обычным делом, поэтому я не возражал. Скорее всего, его руки и глаза работали уже далеко не так, как ему хотелось бы, и я мог избавить его от мучительных попыток воспользоваться авторучкой.

Перед тем, как заняться подделкой, я прочел его имя.

Аватар. А-в-а-т-а-р.

— Это для тебя, — сказал он.

— Что для меня?

— Посылка.

— Да нет, я ее просто доставил, — попытался объяснить я. — Это моя работа — доставлять посылки. Так что это ваша посылка.

— Нет, это твоя посылка.

— Э… Хорошо. — Ответил я, одновременно думая, как бы мне побыстрее улизнуть. Я решил, что оставлю посылку где-нибудь в коридоре и кто-нибудь из прислуги или родственников наткнется на нее.

— Что в посылке? — Спросил я, чтобы хоть что-нибудь сказать.

— Там ответ на твой вопрос.

— Не ожидал никаких ответов.

— Я понимаю, — сказал старик.

Я не знал, что на это сказать, поэтому просто промолчал.

Он тем временем продолжал:

— Позволь задать тебе один простой вопрос: это ты доставил сюда посылку, или посылка доставила тебя?

Меня немного раздражала его манера говорить, но, надо признаться, я был заинтригован. Я ничего не знал о состоянии старика, но, по всей видимости, он был не таким уж слабоумным, каким показался вначале. Я взглянул на часы. Почти обеденный перерыв. И я решил посмотреть, что будет дальше.

— Я доставил посылку, — ответил я. Ответ казался очевидным.

— Если бы на посылке не было адреса, ты по-прежнему привез бы ее сюда?

Я сказал, что нет.

— Тогда ты согласишься, что доставка посылки требует участия самой посылки. Посылка сообщила тебе, куда нужно ехать.

— Ну, в каком-то смысле это так. Но это детали. Я проделал всю основную работу — довез, поднял и принес ее сюда. Вот что на самом деле важно.

— Как может быть важной какая-либо часть, если любая часть совершенно необходима? — спросил он.

— Вот смотрите, я держу эту посылку, и я хожу с ней. Это и называется доставка. Я доставляю посылки. Это моя работа.

— Это с одной стороны. А с другой стороны, и ты, и посылка попали сюда в одно и то же время. И оба были необходимы для этого. Я бы сказал, что это посылка доставила тебя.

В этом что-то было, но я не собирался сдаваться.

— Разница в намерении. Если я сейчас положу эту посылку на пол и уйду, думаю, это снимет вопрос о том, кто кого доставил?

— Возможно, — сказал он и повернулся к огню. — Подбрось-ка, пожалуйста, дров в огонь.

Я выбрал полено побольше. Взметнулся сноп искр, словно радуясь его прибытию. Мне даже показалось, словно полено было довольно, что его бросили в огонь, будто бы оно было радо помочь старику согреться. Глупая мысль. Я отряхнул ладони и повернулся, чтобы уйти.

— Это кресло — для тебя, — сказал он и указал на деревянное кресло-качалку, стоявшее рядом с ним. Раньше я его не заметил.

Что-то промелькнуло в лице старика, и я подумал, что ему, должно быть, не часто удается с кем-нибудь поболтать. Я решил хоть немного скрасить его одиночество.

Я мог бы, конечно, вместо этого отправиться обедать… А может быть, у меня и не было никакого выбора.

Я уселся в кресло и стал неторопливо раскачиваться. Это расслабляло. Глаза привыкли к полутьме, и я мог теперь лучше рассмотреть комнату. В ней чувствовалась индивидуальность хозяина. Мебель была создана для комфорта. Все было сделано или из камня, или из дерева, в основном осенних цветов. Такое впечатление, что эта комната выросла прямиком из-под земли в самом центре Сан-Франциско.

— Ты веришь в Бога? — спросил старик, как будто мы знали друг друга уже целую вечность, и только один этот маленький вопрос остался невыясненным. Я подумал, что, наверное, ему нужна уверенность, что после смерти он отправится в лучший мир.