Дмитрий Мережковский - Тайна Трех. Египет и Вавилон

Может ли быть религиозный человек антисемитом? Нет, скорее – антиарийцем. Семиты создают религии, арийцы разрушают. Религиозная бездарность их такова, что и в атеизме не сумели они обойтись без помощи семитов; атеизм арийцев, личный и созерцательный, превратили семиты в общественное действие – в атеистический социализм. Так и доныне Иафет – духовный раб Сима.

Слово «жид» есть кощунство над плотью Господа, ибо плоть Его от Израиля. Слово «жид» есть проклятие благословенного Господом: «Благословляю тебя (Авраам)… и благословятся в тебе все племена земные» (Быт. XII, 2–3).

Вот смешной жид Янкель у Гоголя, у Шекспира страшный жид Шейлок. В этих двух лицах – смешное и страшное вместе, как бы нездешнее, вечное. Проходят века, а он остается. Граниты египетские, кирпичи вавилонские, эллинские мраморы, римское железо – все рассыпалось, как пыль, исчезло, как сон, а он остался. И все мы пройдем, а он останется. Небо и земля пройдут, а род сей останется, доколе все не исполнится.

Злака жизни искал Израиль, как Гильгамеш, – нашел и потерял. Ждал Мессии, Мессия пришел, а Израиль Его не узнал. Вот тайна Израиля – тайна Божия.

Бог на Синае сказал Моисею: «Лица Моего не можно тебе увидеть, потому что не может человек увидеть лицо Мое и остаться в живых… Покрою тебя рукою Моею, доколе не пройду. И, когда сниму руку Мою, ты увидишь Меня сзади, а лицо Мое не будет видимо тебе» (Исх. XXXIII, 20–23).

И доныне Израиль Божьей рукою покрыт: лица Божьего Сына – не видит.

«Лица Моего не можно тебе увидеть», – говорит Отец; «Видящий Меня, видел Отца Моего», – говорит Сын. Сын говорит не то, что Отец. Или это только нам кажется так? Но ведь и весь мир есть только мир явлений, то, что нам является, кажется.

Сын и Отец – одно в Боге, а в мире – два. Два Завета, Отчий и Сыновний, друг другу противоречат, противоборствуют. В этом-то узле противоречий и сплетены судьбы Израиля с судьбами христианства и всего человечества. Узел не людьми завязан и не людьми развяжется.

Сына не увидел Израиль, а мы «увидели и возненавидели Его»; Сына Израиль не принял, а мы, приняв, отвергли; Сына распял Израиль однажды, а мы распинаем всегда.

«Се, оставляется вам дом ваш пуст», – это сказано не только Израилю, но и нам всем.

Два Завета, друг другу противоборствуя, уничтожают друг друга, и вот, на месте их – пустота: мерзость запустения, царство Антихриста.

Так начинается «скорбь, какой не было от начала мира», наша скорбь – «Апокалипсис наших дней». И не только современным, настоящим, но и будущим, апокалипсическим становится Египет, Вавилон, Ханаан, Израиль – Вечный Израиль – Вечный Жид.

Говоря о тайне Двух в Озирисе-Изиде, в Таммузе-Иштаре, в Адонисе-Астарте, в Аттисе-Кибеле, в Митре-Анагите, в Дионисе-Деметре – во всех умирающих и воскресающих богах, Мужеженщинах – как было не сказать о той же тайне в вечном, современном, настоящем, будущем, апокалипсическом Израиле?

Израиль – Жених и Невеста, Он и Она, Мужеженщина, так же как Дух, Ruach, первое явление Божьего лица в Бытии; так же как Элогим, сотворивший человека, по образу своему – мужчину и женщину – двух в одном.

Это в Отце, это и в Сыне.

«Был же Иисус спрошен: когда приидет царствие Твое? сказал: когда два будут одно,

, и мужское будет женским, и не будет ни мужского, ни женского» ( Clemens Alex. , III, Stromata, XIII, 92).

Древние иудеохристиане, наассеяне (офиты) верно поняли это слово Господне: «Горняя Сущность Эонов пребывает там, где нет ни женского, ни мужского, а есть новая тварь, новый человек – Мужеженщина,

«( Hippolit. Philosophum., V, 7).

Так в одной и той же трансцендентной точке пола два Завета противоборствуют друг другу и согласуются: «противоположное – согласное»,

( Heraclit. Fragm., 8).

Нельзя говорить об этих тайнах без ужаса. «Ужас и мрак великий» напал на Авраама, когда Бог заключал с ним Завет пола – обрезания (Быт. XV, 12). Но если пол естественный окружен мраком и ужасом, то «двуестественный», διφυής (орфики), тем более.

«Как страшно место сие!» – сказал Иаков-Израиль, поклоняясь двойному Бэтилу, звездному Фаллу-Ктеису. И всего страшнее то, что тут смешное и страшное вместе. «Пал Авраам на лицо свое и рассмеялся», тут же, пред лицом Божиим, в великом мраке и ужасе (Быт. XVII, 12).