Массимо Пильюччи - Как быть стоиком - Античная философия и современная жизнь

Женщина начала читать всех стоиков подряд и в итоге нашла того, чьи идеи были ей наиболее близки — римского драматурга и оратора Сенеку. (Вообще, все современные стоики, в зависимости, вероятно, от их собственной личности, склонны выбирать себе «любимого» античного философа и придерживаться его специфического толкования стоической философии. Мой любимый стоик, как вы уже наверняка догадались, — Эпиктет.) Сенека много писал о самопознании и считал, что главное наше препятствие к самосовершенствованию — мы сами: даже если мы знаем, куда хотим и куда нужно идти, мы не можем заставить себя отправиться в путь. Это наблюдение резонировало с мыслями нашего анонимного автора: «Проблема многих людей с расстройствами аутистического спектра заключается в незнании того, что для них хорошо. Некоторые люди с аутизмом пытаются обрести цель на протяжении большей части своей жизни».

Нашу героиню привлек и социальный аспект человеческого существования, на котором настаивал стоик Сенека. Он утверждал: «И сообщество наше подобно своду [123] «И сообщество наше подобно своду…»: Сенека «Нравственные письма к Луцилию», письмо XCV.53. , который потому и держится, что камни не дают друг другу упасть». Для женщины, о которой я пишу, заботливое отношение к другим людям казалось проблематичным, теперь она четко понимала, к чему ей нужно стремиться. И она регулярно перечитывала слова Сенеки: «Я не знаю, что мне удастся [124] «Я не знаю, что мне удастся…»: Сенека «Нравственные письма к Луцилию», письмо XXV.2. , но предпочитаю остаться без успеха, чем без веры».

Все три случая, о которых я кратко рассказал вам в этой главе, имеют фундаментально общее: и Ларри, и Эндрю, и неизвестную женщину стоицизм привел к радикальному изменению их взгляда на жизнь. Это именно то, что предназначена делать стоическая философия: все основные стоические авторы настаивали на необходимости размышлять о своей жизни и прилагать усилия к тому, чтобы научиться видеть вещи в ином, более рациональном и более сострадательном свете. Эти два требования, по мнению стоиков, не противоречат друг другу. Такое изменение во взгляде на жизнь помогает людям справляться с любой ситуацией. Стоицизм часто и совершенно ошибочно обвиняют в призыве к пассивному принятию вещей, хотя все известные нам стоики были людьми действия, стремившимися изменить мир к лучшему настолько, насколько было в их силах. Но так или иначе навыки копинга — умения личности совладать с трудными жизненными ситуациями — играют важнейшую роль в человеческой жизни и полезны не только людям, прикованным к инвалидной коляске, борющимся с депрессией или аутизмом. Такие навыки полезны для всех, ведь все мы в течение жизни сталкиваемся с большими и маленькими трагедиями, вынуждены смиряться с ними и идти дальше.

Наконец, сочетание иного взгляда на вещи (и, следовательно, иного понимания вещей) с агентностью, о которой говорит Ларри Беккер и стоики, открывает перед нами новые способы преодоления проблем. И об этих способах мы, возможно, даже не думали раньше, например как в случае с Ларри, которому психиатр указал на очевидное и рациональное решение его проблемы. Конечно, стоицизм не чудодейственное средство от всех проблем. Но философия, которая способна оказывать помощь даже в таких сложнейших обстоятельствах, о которых мы говорили в этой статье, безусловно, заслуживает нашего внимания.

Древние стоики много думали о смерти. Хотя слово «думали» не совсем верно. Они осознавали существование смерти [125] Они осознавали существование смерти…: Похожее спокойное отношение к смерти встречается и в других философских учениях, таких как эпикурейство (непосредственный оппонент стоицизма) и буддизм (восточный собрат стоицизма). и то значение, которое придают ей люди, но при этом придерживались очень необычного и спокойного взгляда на нее.

Должен признаться, мысль о смерти всегда глубоко тревожила меня. В моей жизни был период, когда я думал о ней почти каждый день, а иногда и по несколько раз на день. Возможно, у вас сложится впечатление, будто я угрюм и склонен к депрессивным мыслям. Но это не так, я всегда был оптимистом и старался по максимуму наслаждаться тем, что посылает мне фортуна (а она посылает мне довольно много хорошего). Кроме того, я биолог и знаю, что смерть — это естественный результат того эволюционного пути, который избрали наши далекие предки миллиарды лет назад. (Вот если бы мы были, например, бактериями, то умирали бы не от старости, а от несчастных случаев, правда, как бактерии мы не могли бы философствовать о жизни и смерти.) Тем не менее меня не на шутку волновала мысль о том, что однажды мое сознание перестанет существовать. Но все начало меняться, когда я впервые прочитал высказывание Эпиктета, приведенное в начале этой главы. Я усмехнулся и подумал: «Какое невероятно беззаботное отношение к тому, что большинство людей страшится в жизни больше всего!»