Бертран Рассел: Брак и мораль

Для Рассела все предвоенные годы были счастливыми. Хотя ему и Оттолин приходилось встречаться урывками, но иногда, во время летних каникул, они могли проводить вместе несколько дней. Оттолин в первые дни знакомства испытывала трепет перед острым, как бритва, интеллектом Рассела, но постепенно она стала на равных вести с ним дискуссии по философским вопросам. Она училась в Оксфорде в женском колледже и прослушала там курс философии и логики, так что ей нетрудно было в конце концов понять Рассела. Но и ему общение с Оттолин дало очень много. Высокое чувство красоты природы, музыки и поэзии, которым Оттолин обладала в высшей степени, и ее религиозные чувства оказались для Рассела заразительными, и перемена, давно назревавшая в нем, стала заметной для всех.

Некоторым стало казаться, что появился какой-то новый Рассел, более человечный, более снисходительный и терпимый к глупостям и противоречиям людей. Конечно, Оттолин пыталась пробудить в Расселе, как ей казалось, дремлющее религиозное чувство. Рассел очень любил Оттолин и очень хотел пойти ей навстречу, но любовь к истине оказалась сильнее любви к Оттолин, и это едва не привело к разрыву. К счастью, они помирились, оставшись каждый со своими взглядами и убеждениями,

В самый первый год их любовных отношений Рассел начал работать над книгой по философии, заказанной ему издательством, в котором выходили книги для самой широкой публики и продавались по самой низкой цене, всего за один шиллинг. Конечно, книга могла быть только популярной. Она вышла летом 1912 г. под названием «Проблемы философии», сразу выдержала десятки переизданий и издается до сих пор. В ней Рассел изложил очень простым и доступным языком свои открытия в области математической логики. Вот небольшой фрагмент из этой книги, характеризующий кредо автора, которому он будет следовать до конца жизни.

Жизнь человека, живущего инстинктивно, замкнута в круге его частных интересов: сюда относятся его семья и его друзья, но внешний мир остается вне него, если только мир не вторгается в этот круг, помогая или мешая инстинктивным желаниям. Есть в такой жизни что-то лихорадочное и ограниченное по сравнению с жизнью философа, спокойной и свободной. Этот частный мир инстинктивных интересов – очень маленький. Его окружает огромный и всесильный мир, который должен рано или поздно превратить в руины наш частный мирок. Если только мы не распространим наши интересы на весь окружающий мир, мы будем находиться в состоянии гарнизона осажденной крепости, знающего, что враг не позволит покинуть крепость и что, следовательно, капитуляция неизбежна. В такой жизни не может быть покоя, но только постоянная борьба между импульсивными желаниями и полным бездействием воли. Чтобы сделать нашу жизнь великой и свободной, мы должны тем или другим путем покончить и с этой тюрьмой и с этой борьбой.

В годы, предшествующие Первой мировой войне, академическая карьера Рассела продолжалась весьма успешно. Он участвовал в Международном конгрессе философии, логики и истории науки, где встретился с Пеано, итальянским математиком, также, как и Рассел, занимавшимся основаниями математики, читал лекции в Сорбонне и наконец в мае 1908 г. был избран членом Королевского общества. Когда он уже не мог из-за истечения срока более оставаться fellow, руководство Тринити-колледж предложило ему должность лектора на очень выгодных условиях: 250 фунтов в год, квартира в здании колледжа и две лекции в неделю с нерегулярными семинарскими занятиями. Рассел читал курс математической логики, используя и упрощая материал «Principia Mathematical. Курс посещали пять-шесть студентов, но все они потом сделали прекрасную академическую карьеру.

В октябре 1911 г. среди учеников Рассела появился долговязый студент из Австрии, плохо говоривший по-английски, но отказывавшийся говорить по-немецки. Это был Людвиг Витгенштейн, которому было тогда 22 года.

Он был сыном богатого еврея-предпринимателя, получил профессию инженера и, к неудовольствию отца, считавшего желание сына стать философом блажью, уехал в Кембридж к Расселу. Сначала вопросы, которые задавал новый ученик, и его упрямство заставили Рассела думать, что тот просто глуп. Однако очень скоро беседы со студентом привели к тому, что он пересмотрел свое решение. Ученик обратил на себя внимание и других преподавателей, в их числе Джорджа Мура, автора знаменитого труда «Printipia Ethica». В июне 1912 г. комитет колледжа по присуждению ученой степени обратился к Расселу с просьбой стать научным руководителем студента Витгенштейна Всего через полгода отношения между Расселом и его учеником приобрели характер дискуссии равного с равным, причем Рассел все чаше стал прислушиваться к мнению ученика о своих работах.