Рене Генон: Восток и Запад

В сближении с Востоком Запад выиграл бы во всем; и если Восток тоже имеет от этого какую-то пользу, то она не того же плана и не сравнима по важности, ее было бы недостаточно ни для малейшей уступки в существенных вещах; к тому же, ничто не может главенствовать над правами истины. Показать Западу его дефекты, его ошибки, его недостаточность, вовсе не означает враждебности к нему, как раз наоборот, потому что только таким образом можно исцелить зло, от которого он страдает и от которого он может умереть, если во время не опомнится. Конечно, задача трудная и не застрахована от неприятностей; но это не важно, если убеждены, что она необходима; если кто-то поймет, что она поистине такова, то это все, чего мы желаем. К тому же, когда это поймут, то на этом не остановятся, так же точно, когда усвоены определенные истины, то их уже нельзя потерять из виду или отказаться принять все последствия; есть обязательства, присущие всякому истинному познанию, по сравнению с которыми все внешние обязанности кажутся пустыми и ничтожными; эти обязательства, как раз потому что они чисто внутренние, являются единственными, от которых никогда нельзя освободиться. Когда у себя имеют могущество истины и ничего другого, чтобы преодолеть самые грозные препятствия, то не надо уступать унынию, так как это могущество таково, что ничто не может в конечном счете его одолеть; сомневаться в этом могут только те, кто не знает, что всякое частное и временное нарушение равновесия должно с необходимостью содействовать тотальному равновесию Вселенной.

«Le Thtosophisme, histoire d'une pseudo-religion».

И это, действительно, несколько раз случалось в нашей работе об «Ошибке спиритов» по поводу некоторых экспериментальных исследований, интерес к которым, как представляется, не компенсирует несообразностей, а забота об истине которых обязывает нас, тем не менее, указать на эту возможность.

«L' Evolution creatrice», p.l 51.

Ibid., p. 174.

L'Avenir de la Civilisation: Revue Universelle, 1-er mars 1922, pp. 586-587.

Слово «материализм» было изобретено Беркли, который использовал его только для обозначения веры в реальность материи; материализм в современном смысле, т.е. теория, согласно которой ничего другого, кроме материи, не существует, восходит только к Ламетри и Гольбаху; не следует ее смешивать с механицизмом, примеры которого встречаются в античности.

Фрагмент из «Трактата о пустоте»

Вопреки влиянию «социологической школы», даже в среде «официальных» ученых есть такие, которые думают так же, как и мы по этому вопросу, а именно, г-н Георг Фукар, защищающий тезис во введении к своей работе, названной «История религий и сравнительный метод», о «вырождении» и упоминающий многих, кто к этому тезису присоединяется. Г-н Фукар предлагает по этому поводу замечательную критику «социологической школы» и ее методов, и заявляет (по его собственному выражению), что «не надо смешивать тотемизм, или социологию, с серьезной этнологией».

«Общее введение в изучение индуистских доктрин», сс. 98-204.

Мы говорим о практическом материализме, чтобы обозначить тенденцию и отличить от философского материализма, представляющего собой теорию, от которой эта тенденция не является необходимо зависимой.

«The Miscarriage of Life in the West», par P. Ramanathan, procureur general a Ceylan: Hibbert Journal, VII,1; cit par Benjamin Kidd, La Science de Puissance, с. 110 французского перевода.

Kritik der reinen Vernunft, ed. Hartenstein, p. 256. В русском переводе: «Философия служит не органоном для расширения, а дисциплиной для определения границ». (Критика чистого разума. М., 1994, с. 466.)

Мы говорим о натурализме факта, потому что это ограничение принимается многими людьми, которые не исповедуют натурализм в более специальном философском смысле; так же как существует позитивистский склад ума, вовсе не предполагающий позитивизма как системы.

«La logique de Leibnitz», pp. 474-475.

Точная дата 3 468 лет до н. э., согласно хронологии, основанной на точных описаниях состояния неба того времени; добавим, что имя Фу-Си на самом деле служит обозначением целого периода китайской истории.

Гуа (Каиа) — это китайское название «триграмм», т. е. фигур, которые содержат по три целые и разорванные черты, комбинированные всевозможными способами, которых, действительно, восемь.