Андрей Незванов: Эдмунд Гуссерль в контексте философии Нового Времени

Для Юма и Канта человек имманентно социален, коммуникативен: он открывается другим людям и осуществляется в отношениях с другими людьми. И это человек Нового Времени; взятый с позиции науки, в которой нет места религии. Их интересует вопрос: можно ли мыслить человека вне религии? Может ли он существовать в имманентных ему общественных формах, будучи существом только рациональным? Не будет ли общество без религии войной всех против всех? Словом, не исчезнет ли мораль вместе с религией? И возможна ли свобода воли без религии? Поэтому их головной интерес лежит в моральной философии, или философии морали. Они хотят сделать мораль предметом науки, изъяв её из ведения религии. Отсюда, Юм и Кант интересуются разумной волей человека, осуществляющейся не в акте рефлексии, а в отношении к ближнему: в поступке, которому может быть приписана моральная ценность, и в отношении которого выносится моральное суждение. Для Канта истинный, или чистый разум, – необусловленный опытом и предшествующий таковому, – существует не сам в себе, как некое переживание, и не в качестве познающего разума, но – в качестве интеллигенции моральной воли, как абсолютный нравственный императив. Таким образом, субъект кантианского чистого разума необходимо открывается другому субъекту, поскольку содержание его разума, будучи моральным, имеет смысл только в отношении к другому: он осуществляется только в партнёрстве. В отличие от этого, разумный субъект Гуссерля закрыт, замкнут на себя в рефлексии своих переживаний. Понятно, что в акте рефлексии мораль не присутствует необходимым образом. В то же время, в психологии Гуссерля нет такого душевного начала как свободная воля, которая осуществляется к другим . Ведь свобода – это нравственное и политическое понятие, поэтому свободная воля необходимо моральна и социальна. Если же воля берётся только в деятельном аспекте, как воля к усмотрению каких-то содержаний, то к ней неприложим предикат «свободная». Именно такова воля Гуссерля: она осуществляется в акте сознания, или умного созерцания. Соответственно, Гуссерль говорит уже не о «чистом практическом разуме», но «чистом сознании»:

«В первой книге мы изложим общее учение о феноменологических редукциях, делающих зримым и доступным для нас трансцендентально очищаемое сознание с его сущностными коррелятами, и постараемся обрести также и определенные представления о наиболее общей структуре такого чистого сознания (sic!)».

«…трансцендентальная проблема предполагает не подлежащую сомнению основу, в которой должны быть заключены все средства для ее разрешения. Эта основа есть здесь не что иное, как субъективность жизни сознания вообще, в которой конституируется возможный мир как наличный».

В общепринятом словоупотреблении сознание есть как раз способ включения субъекта в общественный контекст. Не случайно о социально ответственном субъекте говорят: он сознательный человек. В моральном аспекте сознание – это совесть . Однако Гуссерль схватывает сознание не в его принципиальной общественности, но со стороны субъективности, или в неадекватном аспекте: в его подходе не сознание конституируется миром, но мир конституируется сознанием. Это было бы справедливо, если бы сознание было врождённым, подобно инстинкту. Но это не так: сознание человек обретает в процессе вживания в мир, в процессе социализации. Из всего субъективного сознание в наименьшей мере субъективно. Любой персональный менталитет коренится в общей ментальности (или в «коллективном бессознательном», по Юнгу). Кроме того, сознание есть также феномен языка, принадлежащего исторической общности. Отсюда ясно, что сознание невозможно редуцировать иначе как в аналитической рефлексии не моего, но чьего-то другого сознания. Или речь идёт не о сознании как таковом, а о предварительных мнениях, суждениях и оценках, ибо «грязное» сознание Гуссерля есть предрассудочное, предвзятое, навязывающее свой априорный порядок внешнему окружению. В таком сознании мораль существует только как предвзятость, как прокрустово ложе, в которое укладывают насильно, но не как способ со-бытия с другими людьми. Что получится, если это сознание «очистить»? Получится чистая потенциальность суда, не предрешающая никакого вердикта. То, что Гуссерль подразумевает именно эпохè , или воздержание от суждения, подтверждает он сам, характеризуя свою «феноменологическую редукцию»:

Читать дальше